Осколки времени

– Он принадлежал к другой эпохе. Все, что было ему дорого, рухнуло, когда цивилизация себя изжила, Дариану нужен был кто-то, кто удержит его на пороге безумия, не позволит шагнуть за грань. Кто-то, кто разделит с ним вечность, кто изучит древние языки, передаст знания древних людям, когда они будут готовы. Получилось не сразу. Побочные эффекты, о которых ты наверняка читала – боязнь солнечного света, жажда крови, – это все ерунда. Первые измененные были безумными монстрами, ведомыми одним-единственным инстинктом: убивать, чтобы жить.

Первая встреча с Дарианом вышла запоминающейся. Он вошел в комнату – высокий, статный и полный силы, природу которой в то время Сэму было не дано постичь. Он видел перед собой не обычного мужчину и не измененного, но чувствовал мощь, лишь каким-то чудом укрытую под хрупкой оболочкой. Глаза, которые принято называть зеркалом души, источали холод, тем не менее, когда он протянул ему руку, улыбка вышла теплой и человеческой.

Сэм молчал, и Ульяна потянулась, накрыла его руку ладонью.

– Если тебе неприятно об этом говорить…

– Все в порядке. Просто раньше мне некому было рассказывать. – Он усмехнулся. – Меня окружали измененные, которые знали то же, что знаю я. Для нас это просто история. История расы, которая закончилась ничем.

– Я знаю. – Ульяна сжала его пальцы, но Сэм не пошевелился. – Орден создал вирус…

– Не было никакого вируса. Подстегнув угасание Разлома, мы отрезали суть измененных от их источника. У нас ушел почти год, прежде чем Разлом был закрыт полностью, но первый всплеск оживающей силы нашей планеты оказался для измененных роковым.

– Но… как же выжили вы?

– Не только мы, а все, кто сумел достать вакцину. Разработку, над которой поработал Сэт Торнтон. Вакцина была не от Чумы измененных, как считалось когда-то. Она излечила нас от того, что заражало нашу кровь.

– Дариан знал, что это убьет измененных? – шепотом спросила она.

Сэм кивнул.

– И о том, что это убьет его.

Он отвел взгляд и теперь смотрел в окно, сжав кулаки.

– Сила Разлома питала бессмертие Дариана. Теперь он просто быстро стареет и держится только благодаря Сильвену. Я удовлетворил твое любопытство?

– Я всего лишь хотела понять, что творится в нашем мире.

– Почему просто не спросила меня? Почему пошла к Сильвену? Или сначала к Станиславу? – последнее вырвалось само собой.

Она растерянно и недоверчиво заморгала, неожиданно улыбнулась:

– Ты что, ревнуешь?

Сэм поперхнулся воздухом.

– Ты не ответила.

– Почему я не спросила тебя? Хорошо. Последнее время я только и занималась тем, что спрашивала, но ты все время уходил от темы, – Ульяна скрестила руки на груди, – не знаю почему.

– Потому что я терпеть не могу праздного любопытства. Или тебя так интересуют дела Новой Полиции? Для того чтобы понять, что творится, не нужно лезть во все это.

– Меня интересуешь ты, – сдавленно прошептала она. – Все, что тебя волнует, волнует и меня тоже.

– Мне кажется, мы слишком торопим события.

Ульяна вздрогнула, в сердце полыхнуло болью – то ли своей, то ли его – непонятно.

– Не мы. Я. И я прошу за это прощения. – Она дрожащими руками сняла с брелка ключи от его дома, положила на стол. – Извини, я пойду. Не хочу наговорить лишнего.

Ульяна выбежала из кухни, а Сэм опустился на стул и уперся лбом в кулаки. Гнев отступил, в груди растянулась мгла прошлого, закрывая своим чернильным полотном все, что было дорого в настоящем. Идти за ней сейчас не имеет смысла – он все равно не готов продолжать разговор. Не готов открыться ей по-настоящему.

Пожалуй, ему действительно нужно немного времени. Им обоим это нужно.

Точка отсчета 19 Пепел

Проклятый, бесконечно долгий день! Она постояла немного у дверей – сердце билось где-то у самого горла, – а потом открыла портал и оказалась на смотровой площадке, на утесах Дингли. Руки противно дрожали, и Ульяна не сразу поняла, почему дождевые капли на ладонях такие теплые. Дождя не было, зато ее прорвало, как небо над Петербургом, спустя несколько мгновений она уже плакала, не стесняясь. Взахлеб. Поблизости никого не наблюдалось, но даже если вся Мальта соберется на нее посмотреть – наплевать! К счастью, сейчас уже не грозило что-нибудь искорежить: одна из основных практик в Центре – практика отсечения эмоций от дара. Очень полезная штука.

Она поняла, что что-то не так, как только увидела Сэма. Прочитала – не по лицу, по глазам. Его настороженность проникала в самое сердце подобно холоду металла, который показывала Клотильда.

Ульяна пыталась выкинуть из памяти их разговор, отрешиться, но не могла. Прокручивала в мыслях снова и снова, как заевшую пленку. Собираясь к нему, она решила, что не станет говорить ни об измененных, ни о Дариане, надеялась позволить всему идти своим чередом, но Сэм первым начал разговор. Страхи и опасения оказались не напрасными – она прикоснулась к тому, что ей не стоило знать, шагнула на территорию, которую он свято оберегал ото всех. В том числе от нее.