Осколки времени

Ульяна не ответила, понимая, что разговор так или иначе повернется против нее. Это было так похоже на Стаса! Он всегда и во всем последнее слово оставлял за собой. Она любила его таким – начиная от замкнутости и упрямства и заканчивая идеальной прической, к которой нельзя было прикасаться. Даже то, как он злился, когда Ульяна пыталась приобнять его на улице. Но таким она видела его впервые, рядом с таким Стасом становилось не по себе. Каждое его слово сочилось ядовитой злобой, а напряжение между ними искрило, как оголенный провод.

Сэм спрашивал, какой он, но сейчас перед ней сидел незнакомый мужчина. Тот Стас вряд ли бросил бы ей в лицо: «Давно тебе снится другой мужик, Солнц?» Кусая губы, Ульяна смотрела на мелькающие за окном улицы, на вереницы машин и хотела только одного – побыстрее приехать домой.

* * *

– Ульяна! Ты меня удивляешь!

Татьяна Николаевна покачала головой. Худющая – уж на что Ульяна не могла пожаловаться на лишние выпуклости, но здесь было совсем не за что ухватиться, чуть выше среднего роста, с короткой стрижкой и очками в тонкой золотой оправе, будущая свекровь скрестила руки на груди. Она двадцать два года преподавала в школе алгебру и геометрию и, должно быть, именно так смотрела на своих учеников: с толикой превосходства и укоризненной снисходительностью.

– По-моему, очень теплый цвет. И с цветами отлично сочетается.

Признаться честно, в этот желтый Ульяна влюбилась, как только увидела. Просмотрела множество вариантов в онлайн-каталоге, но все равно возвращалась к нему. В качестве штриха оформления свадебных декораций он здорово оживлял белый, да и на фоне яркой зелени смотрелся просто потрясающе. Судя по ободряющей улыбке, менеджер агентства, Катя, ее мнение разделяла. Но они остались в меньшинстве – несмотря на невысокий рост, авторитетом Татьяны Николаевны можно было задавить танк с воинственно настроенными гоблинами, а не только двух хрупких девушек.

– Миленько, но у нас не цыганский праздник, а свадьба солидного и уважаемого человека. Лучше остановимся на этом, – она подтянула к себе каталог, перелистнула страницу и ткнула в кремово-пастельные декорации. Симпатично, нежно, но у Ульяны они не вызывали никаких эмоций.

– Но…

– Ульяна, милая, – мягкие слова, а в голосе металл, – доверься моему опыту. То, что хорошо для южного города, для Северной столицы не подойдет.

Вот так ее снова ткнули носом в собственную несостоятельность. А еще в отсутствие вкуса и провинциальность. Визит в свадебное агентство с будущей свекровью – испытание еще то. Стас обещал к ним присоединиться, но в последний момент у него нарисовались какие-то дела, он позвонил и сказал, что сразу приедет домой.

– Мне больше нравится первый вариант.

Свекровь промолчала, Ульяна посмотрела на Катю, но та сделала вид, что рассматривает что-то в ежедневнике. Шутка ли – поддержать не жену хорошего знакомого босса, а девицу, которая никто и звать ее никак. Хорошего настроения как не бывало.

– Так какой вариант выбираем? – Катя спрашивала у нее, точнее, должна была спрашивать у нее, но смотрела почему-то на свекровь.

Да какого черта?! Это ее свадьба!

– Этот, – Ульяна перелистнула страницы и указала на желтый.

Лицо Татьяны Николаевны пошло красными пятнами – совсем как у ее сына. Ноздри раздулись, глаза потемнели, а потом она поднялась и с видом оскорбленной королевы вышла из кабинета.

Ульяна едва успела догнать ее у лифта.

– И что ты мне скажешь? – в резком голосе сквозил вызов.

– Скажу, что я очень благодарна за то, что вы приехали, – пришлось сделать глубокий вдох, чтобы набраться смелости и продолжить, – но, при всем уважении, замуж выхожу я.

– Что ж, тогда скажу и я, – Татьяна Николаевна снова скрестила руки на груди, – Стас сделал самый неудачный выбор, который только мог. Недалекая провинциалка, к тому же не с самым легким характером. Мне остается только надеяться, что однажды мой сын найдет себе более достойную женщину.

Звякнул подъехавший лифт, двери разошлись в стороны.

Свекровь уехала, а Ульяна стояла в коридоре, массируя ноющие виски и пытаясь справиться с обидой, которая жгла раскаленным железом. Ведь знала, что Татьяна Николаевна не в восторге от их отношений, но почему-то именно сейчас больно было до одури! Когда она была маленькой, дворник Виталий Ильич уронил себе на ногу тяжелую тачку с каким-то хламом и крайне эмоционально выразился. Сейчас ей хотелось не просто за ним повторить, а кричать во все горло вдогонку этой самодовольной эгоистичной особе, но вместо этого она выпрямилась и вздернула подбородок. «Когда тебе плохо, никто не должен этого видеть, – говорила мама, – нужно уметь быть сильной. И интеллигентной». Кому нужно, правда, не уточняла.