Осколки времени

Стук в дверь напоминает мне, что у меня есть и другие проблемы. Я немного подождала, затем спустила воду в унитазе и включила воду в раковине.

Когда мы возвращаемся в главную комнату, к нам подходит старший агент. В его взгляде читается уверенность в том, что моя история была полной чушью.

– Когда, говорите, вы прибыли в храм, мисс Келлер?

– Около половины десятого, – повторяю я. – Я пришла вместе с сестрой Пруденс. С моей тетей.

– С какого входа?

Мне так сильно хочется ответить на его вопрос: используя ключ, висящий на моей шее, – и убраться отсюда тем же путем, каким пришла. Но я говорю ему то же, что и остальным:

– С черного.

– А почему вы… – Из его куртки раздается жужжащая трель. Он отвечает, бросает на меня быстрый взгляд, пока слушает, и убирает телефон. – Она чиста. Отвезите ее домой. – За этим следует несколько вскинутых в удивлении бровей, пока он не добавляет: – Приказ президента.

Женщина-офицер высаживает меня у дома Кэтрин незадолго до одиннадцати. Мне приходится ощупывать нижнюю часть крыльца в поисках дополнительного ключа от дома, который Коннор приклеил там, потому что мои ключи у Шарлейн. А потом я слушаю, как женщина читает мне лекцию о том, почему прятать ключ снаружи – это плохая идея, и ворчит, что ей приходится оставлять несовершеннолетнего одного, когда в доме темно и пусто. Если бы не тот факт, что сама президент только что поручилась за меня, маму и папу, вероятно, посетила бы служба защиты детей следующим же утром.

* * *

Бетесда, Мэриленд

11 сентября, 22:21

Дафна не фанатка активированных ключей ХРОНОСа, поэтому она резко отбегает назад, как только я появляюсь в папином коттедже. Но она ждет лишь мгновение, прежде чем подойти. Должно быть, она нервничала, оставшись здесь, в этом странном месте, совсем одна.

Фургон Бенсена с мамой и Кэтрин будет здесь примерно через десять минут. Папа приедет с Треем и другой-Кейт спустя примерно пять минут после этого, и в этой крошечной комнате будет тесновато почти до одиннадцати, когда мы все сможем отправиться к Кэтрин. Я переместилась сюда пораньше, потому что мне просто нужно побыть. Я даже свет не включаю, просто сажусь на пол спиной к дивану и зарываюсь лицом в мех Дафны.

В коттедже пахнет несвежей едой из «Тако Белл». И хотя я приняла душ и переоделась у Кэтрин, от меня, должно быть, все еще пахнет кровью, потому что Дафна продолжает обнюхивать меня и время от времени издает тихий печальный всхлип.

Или, возможно, она знает. Она будет очень скучать по Коннору. И как бы я ни была счастлива, что могу сказать Кэтрин, что все кончено, что Сол мертв, а Отбора не было и не будет, я боюсь говорить ей, что Коннора больше нет.

Как только фургон въезжает на стоянку, Шарлейн выходит первой и спешит к двери, спрятав руку под черной ветровкой. Думаю, она в ударе, или как там говорят.

Я собиралась открыть ей дверь, но решаю просто отступить назад, подняв одну руку и положив другую на Дафну, и дать Шарлейн воспользоваться ключами, которые я ей оставила. На сегодня мне достаточно пулевых ранений.

Увидев меня, она машет рукой остальным. Затем, бросив пистолет на диван, она бежит ко мне, чтобы обнять.

– О, слава богу, Кейт! Твой отец позвонил и сказал, что ты вернулась. Мы все так волновались.

Я обнимаю ее в ответ. Крепко. Нет, она не моя Шарлейн. У нас теперь другая история, и мои воспоминания о другой Шарлейн навсегда останутся лишь воспоминаниями. Но эта ее версия достаточно близка. Она моя подруга. Может быть, и не лучшая подруга, но у нас еще будет время.

– Макс жив, – говорит она. – Тилсон звонил Бену. Сказал, что вернулся около половины десятого. Секунду назад его не было, а в следующую он появился.

– Но не Ева?

– Нет. Тилсон сказал, что она не должна существовать в этом…

Остальную часть того, что она говорит, заглушает возбужденный лай Дафны, когда она видит, как Кэтрин входит в дверь. Я хватаю ее за ошейник, боясь, что она собьет Кэтрин с ног, потому что ее хвост неистово виляет и все тело дрожит.

Мама следует прямо за ней, и она направляется ко мне, но Кэтрин ее опережает. Она крепко обнимает меня, и я сразу понимаю, что папа рассказал им о Конноре.

– Мне очень жаль, Кэтрин. Так жаль. Он еще был жив, но я не могла… Я не могу…

Я разражаюсь слезами, и Кэтрин обнимает меня. Она не плачет, просто качает меня взад-вперед.

– Все в порядке, Кейт. Все нормально. Послушай. Каждый день, каждый божий день Коннор думал над тем, чтобы снять этот ключ. Хотел проверить, вернется ли он обратно в другую временную линию. К своим детям. И, может быть, он действительно вернулся. Мы не можем этого знать, но… возможно, так и случилось. Он сказал мне, что не позволит тебе оставить ему ключ. Это то, чего он хотел, Кейт.

Возможно. Но я не могу забыть о том, как он пытался ухватиться за ключ, исчезая. Никогда не скажу этого Кэтрин, никогда, никогда. Но этот образ снова вызывает у меня слезы.