Осколки, острые, как ножи (СИ)

— Что… как?! — пораженно смотрела во все глаза на своего позднего гостя Ирина Ивановна, и смутная догадка шевельнулась в ней. Убийца… всем рассказывала… и теперь…

— Да — ехидно ухмыльнулся ей полночный гость — А теперь мучитель… делай все быстро на этот раз… нам нужно торопиться…

Обернувшись, Ирина Ивановна увидела за своей спиной темную тварь с клыками и когтями, а после крик её задохнулся, когда уже отработанным движением тварь впилась ей в лицо, раздирая глаза, и зажимая при этом ей рот своей клыкастой пастью…

На залитой солнечным светом, влажной от недавно прошедшего дождя крыше многоэтажного дома стоял парень с длинными белыми волосами, одетый в кожаную черную куртку и синие джинсы. Он стоял, подставляя свое лицо солнечному свету…

За спиной его развернулись крылья, будто сотканные из яркого чистого белого света. Он чувствовал, что что–то не так, происходит что–то, что происходить не должно… Но вот что?

Глава 3. Огненная Пасть

На огромной равнине лежал город. Вокруг на многие лиги вокруг простиралась красная земля, будто озаренная заревом пожара. Небо над равниной было озарено огнем, будто бы пылало. Так оно, собственно и было — таковы уж особенности местного климата. Кругом огонь пламя, цветы, чьи лепестки полыхали жаром костров, жуткие звери, что готовы были жрать все, что попадалось им на пути, или просто убивать в слепой жажде разрушения.

Все, кто хоть раз приезжал в Огненную Пасть, запоминали это место на всю свою жизнь. Кто–то как то сказал, что это древний ад. Быть может, так оно и было. Разве не представляли себе Преисподнюю как мир, залитый вечным пылающим огнем?

Но, однако, и здесь кипела жизнь — много чего интересного хранили в себе огненные просторы равнин вокруг. А пылающие горы похоронили в своих пещерах не одну группу жадных до наживы рейдеров, чья жадность была сильнее, чем осторожность и инстинкт самосохранения. А раз были те, кто рыскал вокруг в поисках наживы, то и возникали в Огненной Пасти города большие и не очень, в которых усталые рейдеры находили отдых…

В тех городах кипела своя жизнь, порой не менее жестокая и страшная, чем чудовища, что в свою очередь рыскали в поисках своего сокровища — нежной человеческой плоти…

В баре «Пылающий Уголь» в тот день было как обычно людно — там толпились усталые рейдеры, всевозможные культисты, что пришли сюда, гонимые отовсюду из–за своих жестоких и злых ритуалов, но находившие здесь отдохновение и приют, продажные девки, которые вели свою охоту на богатства Огненной Пасти, а местные блюстители закона не столько следили за соблюдением данного закона, сколько заботились о том, чтобы выпивка в их стаканах не кончалась.

В углу старый рейдер что–то оживленно втолковывал коллегам, которые разражались громким хохотом при каждой его фразе. В другой компании один молодой парень что–то объяснял, периодически отхлебывая из кружки, и хмельной напиток при этом струился по его подбородку, но тот не замечал этого… А девушка в очень короткой блестящей юбке, в кофточке с откровенным вырезом загадочно улыбалась, поглядывая на горку монет перед собой, в которую дюжий ухмыляющийся рейдер подкладывал еще и еще звонкие блестящие кружочки, дожидаясь заветного кивка изящной женской головки, не сводя глаз с длинных стройных ног и выреза кофточки… Двое, облаченные в долгополые балахоны с капюшонами, из под которых прямо таки полыхали красноватыми отблесками злые глаза о чем–то шептались между собой, бросая вокруг подозрительные взгляды. За отдельным столиком величественно восседал — по иному просто нельзя было сказать, именно восседал, а не сидел, величавый старец с патриаршей бородой. Судя по его одежде, это был скупщик — тот, кто платил звонкую монету рейдерам, которые принося богатства Огненной Пасти платили за него своими спутниками, а порой и частями своих тел, как тот, который только что подошел к скупщику, протягивая небольшой сверток единственной оставшейся у него рукой, с кривой ухмылкой на лице, которое пересекал шрам. Получив свою плату, он отошел, а к скупщику подошел еще один, щеголявший повязкой на одном из глаз.

Сидевший за стойкой бара мрачный парень смотрел на все это, отхлебывая своего стакана какую–то темную вязкую жидкость. Как сказал бармен — это было самым крепким, что у них было. Парень вздохнул, заглянув с стакан — подумать только, когда то ему хватало немножко пива, чтобы напиться, а теперь даже это ядовитое пойло, вроде бы, выжимка из каких–то местных ядовитых растений, не может подарить ему даже мига забытья…