Осколки надежд

Наконец лес закончился. Вайс с облегчением выбрался на открытое пространство и очутился среди высокой травы, заполонившей бывшие колхозные поля. За ними уже виднелись темные контуры сельских домов. Местность была холмистая, и строения располагались на вершине небольшой возвышенности. Куда теперь? Джерри нажал на кнопку активатора и обвел взглядом окрестности. Никаких признаков новых меток. Неожиданно, слева и немного впереди, метрах в трех, раздалось приглушенное посвистывание – Вайс даже дернулся от неожиданности, но тут же сообразил, что кто бы там ни был, обладай он нехорошими намерениями – свистеть бы не стал. Джерри направился на звук и через пару шагов чуть не рухнул в глубокую канаву.

– Осторожней, сэр, – раздался шепот сержанта. – Не упадите.

– Айкер? Где вы? – тыкался направо и налево, как слепой котенок, агент.

– Здесь, сэр, – Айкер подался немного вперед, и Вайс увидел, что тот сидит в траве на краю канавы с биноклем в руках.

Позицию сержант подобрал грамотно, в канаве мог спрятаться целый взвод, и среди травы, растущей на ее краю, сидящий человек был совершенно незаметен.

– Где они? – Вайс высунулся наружу.

– Вон тот дом, – показал рукой сержант.

– Этот?

– Нет, другой. Крайний, одноэтажный. На сарай похож.

– Вижу. Они там, да? Что они делали?

– Я несколько раз упускал их из виду во время слежки. Но с момента, как они прибыли в поселение, не свожу с них глаз. Сначала они заходили в другой дом, в центре поселка. Там провели около получаса. Затем, словно искали что-то или выбирали место для ночевки, шастали по всему селу, заглядывали в окна… Наконец, остановились здесь. Сквозь ставни я видел свет, но недавно он погас. Очевидно, устроились на ночлег. Возьмите бинокль, сэр.

Вайс забрал у сержанта «штайнер» и поднес окуляры к глазам. Да, входная дверь отсюда просматривалась неплохо, окна были забраны досками. Крыша, правда, дырявая, крытая шифером, но если действовать внезапно и быстро, «объекты» через нее уйти не успеют. К тому же на небо выползла серебристая луна, в свете которой все окружающее стало видно, как на ладони.

– Вы проголодались? – спросил Вайс у Айкера. Он достал тушенку и хлеб. – Я принес вам перекусить, вы пока ешьте, а я понаблюдаю.

Сержант с жадностью накинулся на еду, благодарно поглядывая на агента. Не прошло и двух минут, как с тушенкой и хлебом было покончено.

– А вы, сэр? – спросил Айкер.

– Я не голоден, – Вайс оторвался от бинокля. – Вот что… сержант. Ступайте к месту последней метки, затаитесь там и ждите прибытия группы. Только не напугайте, а то еще пристрелят…

– Есть, сэр. А если эти двое вдруг чего удумают?

– Вряд ли, но… видите тот столб с проводами?

– Да, сэр.

– Воткните со своей стороны несколько меток сразу. Если что-нибудь случится, я нажму активатор, и вы увидите огонек.

– Есть, сэр. Разрешите идти?

– Ступайте, сержант.

Опустившаяся ночь принесла с собой влажную прохладу. Трава покрывалась росой. Да еще временами в темноте раздавались жуткие звуки: где-то выл неведомый зверь; что-то хрустело в кустах; за лесом, в болоте, слышалось утробное урчание, переходившее в низкий гул. Вайс зябко поежился. Он посмотрел на часы, было около часа ночи. По темному небу проплывали редкие облачка. Прошло уже более сорока минут с тех пор, как агент отправил сержанта на пост. Наконец его ухо различило тихие шаги нескольких пар ног, стебли густой травы раздвинулись, и появился Айкер в сопровождении капрала Доусона и рядовых Леера, Васкеза и Кареллы.

* * *

Егор крепко спал, расстелив спальный мешок прямо на полу возле уцелевшей печки. Вещмешок он положил в изголовье, а оружие – у самого бока. Ему снился страшный сон. Он стоял на дне большого котлована, а в центре его находился Охотник. Только он был не Охотником. Он когда-то был Охотником, а теперь стал чем-то вне пространства, времени и материи. И в то же время он словно проникал везде одновременно, как Бог. А может, и являлся Богом… В нем можно было увидеть и человека, и зверя, и любую другую сущность.

«Человек, осознавший природу Будды, видит Будду во всем». Так сказал кто-то из восточно-азиатских мудрецов.

Сейчас Охотник не был Буддой. Но, стоя прямо посередине котлована, он пробуждал в себе все человеческое, что было ему еще доступно, и воздевал руки к небу. Затем он медленно свел их ладонями вместе, и раздался страшный взрыв. Настолько громкий, что оказался за порогом слышимости. Но вдруг он прорвался сквозь барьер тишины, словно лопнула сдерживающая пленка…