Осколки миров

– Да в этом мире вообще мало нормального, – хохотнул Дима. – Спорим, он первым делом спросит про Ингу и эльфов?

– Даже не буду, – саркастично хмынул Бураков. – Это самый популярный вопрос при встрече с ней.

Спустившись по лестнице, Всеволод увидел сидящего на ступенях мужчину, слегка за сорок, на бритой голове уже отрос короткий ёршик, на лице отчетливо отпечатались морщины, на коленях АКМ с ПБС и оптикой. Форма странная – табачной расцветки, судя по виду, качественная. Похожую Бур видел у разведчиков в Чечне, но там было хб, а тут что-то вроде брезента. На рукаве шеврон с буквами «ДНР», идентичный с тем, что они видели на форме покойника. Мужчина выглядел бывалым солдатом, смотрел с вызовом, изучая стоящих перед ним людей. И, конечно, его шокировал вид Инги, сразу видно, что для него подобное внове.

– Ты чего поклонница онлайновых игр про полуобнаженных эльфиек? – вместо приветствия спросил мужчина.

– Вроде того, – усмехнулась в ответ Инга. Ей так часто задавали этот вопрос, что девушка уже перестала на него реагировать. – Ты не оригинален.

– Догадываюсь, – отозвался мужчина.

Всеволоду не нужен был дар Инги, чтобы понять, что страх ушёл. Теперь их собеседник излучал интерес, а ещё он радовался, что больше не один.

– Вы местные? – снова спросил он.

– Странный ты. Все, кто тут есть, знают, что местных нет вообще, только пустые города да вещи. Мы же пришлые. Откуда ты такой безграмотный взялся?

– Провалился два дня назад вместе со своей группой. То есть как, местных нет? А вы кто?

– Два дня? – удивлённо хором выкрикнули Бур и остальные.

Возникла пауза, каждый обдумывал полученную информацию.

– Инга, – повернулся Бур к девушке, – мы проморгали слияние?

«Амазонка» покачала головой.

– Мы на себе испытали каждое слияние, оно не бывает мягким и мелким, так как содрогается вся вселенная. Похоже, он оказался здесь как-то иначе.

– А вы как оказались? – ошарашено поинтересовался мужик.

– Так, стоп, – отрезал Бураков. – Давай сначала познакомимся, потом сядем и поговорим. Мы расскажем тебе, ты нам. А там будет видно.

– Тогда пошли туда, где помягче, мрамор-то холодный, тут разговор не на пять минут, – он с трудом поднялся и, прихрамывая на левую ногу, пошёл к кабинету, где раньше скрывался.

– Что с ногой? – спросила Инга.

– Не обращай внимания, – отмахнулся мужчина, – она такая уже давно, ещё с Боснии. А недавно застудил я её немного, плюс контузило пару месяцев назад. Только-только в строй вернулся, а вот хромота осталась.

Инга промолчала, но Всеволод уже знал, что она решила подлечить этого странного мужика, попавшего сюда не так, как остальные.

– Кстати, а что такое ДНР? – как бы невзначай спросил Дима.

– В смысле? – не врубился незнакомец. – Донецкая Народная Республика.

– Какая? – ошарашено спросила Инга.

– Донецкая, – растерялся мужик. – На Украине уже два года идёт гражданская война. Вы тут сколько?

– Месяца три, – озадачился Всеволод. – Скорее всего, мы из разных миров. У нас всё в порядке было, как третья чеченская отгремела, так тихо стало. Инга, похоже этот из четвёртого мира, про который твой приятель говорил.

– Нет, командир, – ответила Инга, – он человек. А как ты выразился – мой приятель утверждал, что четвёртый мир представляют не совсем люди.

Все озадачено молчали. Наконец, расположившись на двух кожаных диванах приемной, начался разговор.

– Кто первый? – спросил незнакомец. – Кстати, меня зовут Андреем Кузнецовым, позывной Ганс.

– Понятно, я Всеволод, позывной Бур, это Дима, иначе Балаган, и Инга, иногда зовем её «ведьмой» или «амазонкой». А теперь давай рассказывай по порядку: как ты здесь оказался?

– Да что рассказывать? Вышел с группой на боевые, должны были обезвредить диверсионную группу добровольческого националистического батальона «Азов», сволочи они первостатейные, идейные украинские националисты, наемники, чрезвычайно жестоки и опасны. Мы их две недели ловили, и вляпались, кто-то задел сигналку. Короче, накрыли нас минами сто двадцатыми. Двоих в клочья разорвало сразу, точно между ними легла. Ну мы нырнули в овраг. Рвануло ещё разок, Лёхе бедро порвало, меня контузило. Открываю глаза, сидим посреди руин, в километре высотка эта торчит, людей нет. Мы растерялись. Лёха орёт, кровью истекает. Кое-как перевязали, стали думать, куда двигать. Пока решали, из руин какие-то уродцы полезли, плохие уродцы, не знаю даже, как описать, словно крысу увеличили в несколько раз. Быстрая, бегает как на четырёх лапах, так и на двух, прыгает метра на полтора вверх, когти, зубы, ростом где-то мне по колено, килограмм, наверное, двадцать весит. Первых двух свалили легко. Только их оказалось много, штук десять. Панас как начал их ПКМа крушить, ещё троих срезал, тут ему на голову свалилась тварюга, а вечер, сумерки сгущаться начали, почти ни хрена не видно, она ему одним движением глотку порвала, только кровищей на нас плеснуло, и скакнула куда-то в руины, мы даже дернуться не успели. Потом настала очередь Лёхи: оглянулись, а он уже хрипит. Виталя, который на ступенях лежит, только успел тварь длинной очередью пополам разорвать.