Осколки миров

– Поэтому я и сказал – стреляйте под углом, – стараясь говорить спокойно, ответил Бур. – Я знаю, как работают эти экраны: чем больше на них ведётся воздействия, тем больше, – Всеволод указал на сидящего на земле культуриста, – у него шансов пробить брешь. У каждого купола есть предел.

Амалия повернулась к Терехову.

– Выполняйте, – коротко приказала она.

Тут кивнул и, достав рацию, начал объяснять танкистам задачу.

Всеволод посмотрел на танкетки – местная разработка БМП но с очень мощной пушкой. Больше к нему подошло бы понятие – лёгкий танк. Скорее всего, это была машина прорыва обороны – быстрая, с мощным вооружением, но очень слабой бронёй. Выглядели они совершенно новенькими, но устарели ещё лет семьдесят назад, если верить местным наставлениям. Похоже, танкетки взяты с какого-то забытого слада резерва. Скорострельность у них оказалась на высоте. Наводчики, получив приказ и чуть сменив позицию, соответствующую поставленной задаче, синхронно выстрелили по главному входу. Два снаряда ударили в купол одновременно. Один разорвался от соприкосновения, снеся часть ограды, а второй свечкой ушёл в небо. Через семь секунд по цели ударили ещё два снаряда, потом ещё, и ещё. Танкисты успели пальнуть раз двенадцать, и Всеволод буквально нутром ощущал, как экран существенно просел. Если бы на площади сейчас были ещё пять-шесть таких машин, то слаженным залпом им, возможно, удалось бы снести его. А спустя три секунды после последнего выстрела, площадь тряхнуло, да так, что все повалились на асфальт, а танкетки аж качнуло, словно между ними прошло что-то огромное и могучее, буквально раздвинув их в стороны.

Всеволод вскочил и поглядел на валяющегося Конана, из его носа текла кровь, но парень был жив, хоть и в отключке, он нутром ощущал, что купола больше нет. Вместо входных дверей зиял трёхметровый пролом, полный битого кирпича. Металлические двери просто снесло.

Дальше всё завертелось почти мгновенно. Никого не дожидаясь, Бур рванул к зданию ГСБ. Он рвал жилы на пределе возможного, и полсотни метров пролетел буквально за пару секунд. Он чувствовал, как за ним несутся его ребята, а за ними штурмовая группа. Но они безнадежно отставали. Где-то с верхних этажей раздалась автоматная очередь, но сейчас Буракова это не волновало. Человек в коридоре, он не враг, просто одурманен, он вскидывает автомат, но очень медленно, словно сопротивляется этому движению, и Бур, проносясь мимо, просто бьёт его кулаком в челюсть, и парень из штурмового отряда валится на пол и остается лежать то ли в отрубе, то ли мёртвым.

Вот и вход в подвал. По лестнице, ведущей на второй этаж, бежит ещё один боец, но в него летит хлопушка, и он валится вниз, ослепленный и оглушённый. А Всеволод уже бежит вниз. Он слышит за спиной топот, но ребята безнадёжно отстают. Коридор, камеры, за опрокинутым столом охраны – единственным укрытием – скрывается одурманенный Ермолин. Он вскакивает и стреляет в Бура из мощного армейского пистолета. Все пули попадают в грудь, Всеволод даже не чувствует их, он одним ударом сбивает капитана на пол, ближайшие пять минут тот точно будет без сознания, его повяжут бегущие следом бойцы. Наконец камера. Всеволод замирает на пороге, одним взглядом выхватывая картинку произошедшего. Агата лежит на полу у дальней стены, она мертва, из расколотого черепа с каждым ударом выплёскивается кровь, перемешанная с мозгом. Обезображенная, искалеченная Инга сидит на ней и уцелевшей рукой держит гарпию за волосы, методично приподнимая голову покойницы и ударяя ей об пол. Вокруг шеи их недавней спутницы намотана цепь, которой Инга была прикована к стене. В стороне на полу спиной к двери сидит яркая блондинка, она уставилась в стену, ей нет никакого дела до происходящего тут. От неё расходятся во все стороны волны силы, такого Бураков ещё никогда не ощущал. То, чем оперировал Конан минуту назад в изнанке – детский лепет. Всеволод вскидывает автомат и даёт с трёх метров короткую очередь в затылок незнакомой Арны, но все пули рикошетом начинают носиться по бетонной камере и только чудом не задевают Ингу. «Главное, унести её отсюда», – бьётся в голове одинокая мысль. Всеволод подбегает к Инге и, ухватившись за цепь, одним рывком выдирает крепёж вместе с небольшим куском стены, после чего, подхватив на руки искалеченную девушку, дергает за цепь, обмотанную вокруг шеи мертвой Гарпии, буквально отрывая той голову, и аккуратно, стараясь не потревожить стонущую девушку, выносит её в коридор. В спину бьёт тугая волна, швырнувшая Всеволода вперёд, так, что он едва устоял на ногах. В коридоре уже полно бойцов. Камеры, из которой он только что вышел, больше не существует. Он слышал, как складываются бетонные перекрытия, а ещё он ощутил, как умерла паломница.

– Врача! – что есть силы заорал Бур.

Глава девятая. Вопрос существования

– Здорово, Конан, – присаживаясь напротив бодибилдера, поприветствовал его Бураков.

Тот поднял на него красные от недосыпа глаза и только кивнул.

– Чего надо? – спустя минуту поинтересовался он.