Осколки межпланетных катастроф

Что он заметил вблизи Луны светящееся тело: что когда эта часть Луны осветилась, объект пропал из виду, но стала заметна тень, отброшенная им на Луну.

Сервисс, разумеется, объясняет. Иначе он не был бы профессором Сервиссом. Вот небольшое состязание на наибольшее приближение к реальности. Профессор Сервисс считает, что Шретер видел «круглую» тень горы — в освещенном районе. Он предполагает, что Шретер и не подумал проверить, не отброшена ли тень горюй. Вот в чем суть: предполагается, что гора может отбрасывать круглую — а значит, отдельную — тень на освещенную часть Луны. Профессор Сервисс, само собой, объясняет, почему он пренебрегает виденным ранее светом — возможно «он был там и ранее». Не сумей он объяснить, его сочли бы дилетантом.

У нас есть другие данные. По-моему, еще более удивительные, чем…

Огромный предмет над Луной, напоминающий парящую ворону.

Однако только из-за дополнительных подтверждений этих данных я могу счесть их более примечательными, чем…

Огромный предмет над Луной, напоминающий парящую ворону.

Мистер Г. С. Расселл, всегда, как мне кажется, бывший ортодоксом из ортодоксов — по крайней мере, после его имени стоит член Королевского астрономического общества — сообщает в «Observatory» (2-374) одну из самых ужасных, самых абсурдных историй из всех, эксгумированных нами до сих пор:

Что он и еще один астроном, Дж В. Хест, находились в Голубых горах близ Сиднея, и мистер Хест смотрел на Луну…

Он увидел на Луне то, что Расселл называет «одним из самых примечательных фактов, какие когда-либо наблюдались или были описаны, хотя ему пока не находится объяснения».

Может быть, и так. Редкий случай. Наши собственные представления об эволюции путем смены доминант и их согласовании обращаются против нас. С другой стороны, мы предполагаем, что в каждую эпоху записываются несколько наблюдений, не согласующихся с ней, но предваряющих или подготавливающих дух наступающей новой эры. Это случается редко. Под призрачным игом проходящей эпохи, мимо астрономов подвергается террору, хотя и утонченному, модернизированному, обескровленному террору. Стоит кому-то из астрономов увидеть что-то не вписывающееся в рамки, что-то, что видеть «не положено» — и самое его достоинство под угрозой. Кто-нибудь из прилизанных и причесанных может усмехнуться ему в спину. О нем нехорошо подумают.

С твердостью, необычайной в этом мире эфирной чувствительности, Рассел описывает увиденное Хестом:

«Он увидел, что большая ее часть скрыта темной тенью, такой же черной, как тень Земли во время лунного затмения».

Но вот кульминация мучений, или неуместности, или ужаса, нелепости или озарения:

«Трудно было удержаться от предположения, что это была тень, однако эта тень не могла быть отброшена ни одним из известных тел».

Ричард Проктор был человеком довольно либеральным. Чуть позже мы прочтем письмо, которое когда-то сочли бы бредовым — не зная, что теперь, впервые, сможем читать подобное без недоверчивого смешка — которое мистер Проктор позволил опубликовать в «Knowledge». Но темный неизвестный мир, отбросивший тень на большую часть Луны, простиравшуюся, возможно, далеко за пределы Луны: тень, густую, как тень этой Земли…

Даже для вежливости мистера Проктора это слишком.

Я не читал его отзыва, но, видимо, он был резковат. Рассел говорит, что Проктор «вольно обошелся» с его именем в «Echo» от 14 марта 1879 года, высмеяв наблюдения, сделанные Расселом и Хестом. Если не Проктор, нашелся бы кто-нибудь еще, но обратите внимание, что атака оказалась газетной. В астрономических журналах по этому поводу не было ни упоминаний, ни дискуссии. Замалчивание почти полное — однако заметим, что «Observatory» предоставил Расселу колонку для ответа Проктору.

В ответе я отмечаю значительную промежуточность. В далеком 1879 году было бы значительным позитивизмом, если бы Рассел сказал:

«На Луне была тень. Она наверняка была отброшена неизвестным телом».

Наша вера гласит, что если бы он затем отдал все свое время отстаиванию этой позиции, порвав, разумеется, с друзьями, с коллегами астрономами, его ждало бы вознесение, которому значительно способствовали бы средства, хорошо известные в нашем квазисуществовании, когда компромиссам и двусмысленностям, и феноменам, которые отчасти то, и отчасти это, противопоставляется определенность и бескомпромиссность. В реальном существовании это было бы невозможно, однако квазисуществующий мистер Рассел говорит, что ему удалось устоять перед искушением; хотя и «трудно было удержаться», и на мистера Проктора он обижен главным образом за то, что гот заподозрил, будто он не устоял. Жаль — если бы вознесение было желательным.

Точка зрения промежуточника в этом случае такова:

Что приспосабливающийся к условиям квазисуществования ради так называемого успеха в квазисуществовании не то чтобы губит душу…

Но упускает шанс обрести душу, или самость, или целостность.

Нас интересует одна цитата из негодующего Проктора:

«То, что происходит на Луне, может в любое время случиться на Земле».

Или:

Именно этому учит сей раздел передовой астрономии: