Осколки мёртвых душ

Недовольно фыркнув, я только ускорила шаг и устремилась прямо по затопленным дорожкам до боли знакомым путём. Минуя железные оградки и невысокие почерневшие от времени гробницы, я вышла на окраину города к старым кладбищенским воротам с большой ржавой цепью и давно заклинившим замком. Повернув около самой ограды, я протиснулась в узкий проход между двумя склепами и вылезла через неприметную дырку в заборе в небольшой сад со столь густым кустарником, сквозь который даже самый любопытный человек ничего не смог бы разглядеть. Каменный двухэтажный домик потемнел от дождя и сегодня казался особенно мрачным. Клетчатый плед на садовых качелях насквозь промок и одним концом свисал в лужу. Горшки с цветами, аккуратно расставленные на солнечной стороне дома на деревянных полочках, наполнились дождевой водой, уже переливающейся через край, вымывая комья земли.

Сперва пройдя мимо, я всё же вернулась и аккуратно взяла маленький горшочек с лилово-голубой фиалкой и вылила лишнюю воду. Беатрикс посадила её для меня, но я побоялась, что забуду ухаживать, и цветок просто погибнет в моей комнате, потому оставила его тут с остальными горшками под бдительным надзором ответственной хозяйки. Часть земли из горшка вымыло, и виднелся корень. Поднявшись по небольшой лестнице на крыльцо, я привычно поднесла руку к двери, собираясь постучать, но на несколько мгновений застыла, а потом вздохнула и понуро покачала головой.

Нахмурившись, я опустила руку и достала из сумки связку ключей. Я так редко пользовалась личным ключом, что не сразу отыскала нужный. Дверь скрипнула и распахнулась, впуская меня в тёмный коридор. Включать лампы я не стала. Поставив горшок с фиалкой на небольшой круглый столик в прихожей, я направилась в гостиную. Тусклый свет из окна высветил очертания старого дивана и двух кресел напротив камина. Я могла бы за секунду зажечь его магией, но не хотелось. Дом теперь пуст, к чему тут огонь? Только раздражал бы.

Усевшись в своё любимое кресло, я скинула мокрые туфли, подобрала ноги и завернулась в пушистый плед, то и дело дрожа и бесцельно водя глазами по комнате. В такой темноте виднелись лишь нечёткие силуэты картин, подсвечников, статуэток и прочих безделушек, украшающих камин, но я и так за многие годы запомнила, как они выглядели, что могла бы подробно описать каждую деталь.

Не знаю, сколько я так просидела, но из оцепенения меня вывел резко вспыхнувший свет. Я недовольно поморщилась и повернулась к пришедшему, узнав в нём худую фигуру Мэтта. Он отряхивался от воды, а его свитер спереди был измазан в какой-то грязи.

— Еле пролез, — посетовал он, безуспешно стирая грязь, чем ещё сильнее размазывал её по ткани, — хотел ворота сперва открыть, но замок не поддавался, зараза такая, заржавел уже. Пришлось между прутьями лезть.

— Как ты понял, где я? — всё ещё морщась от яркой лампы, спросила я.

— Нетрудно было догадаться, — пожал он плечами, — а когда увидел незапертую дверь, то сомнений не осталось.

Он переступил с ноги на ногу, видимо, дожидаясь от меня какой-то реакции, но я отвернулась обратно к камину и молчала. Он сел на диван, неуверенно поёрзал и придвинулся ближе ко мне.

— Так… как ты?

— Что ты хочешь услышать? — вспыхнула я, — стандартную фразу, которую я уже устала повторять за последние дни?

— Я хочу услышать правду.

— Ах правду… я просто охренеть как зла, — стиснула я зубы, — хочется пойти к архимагу и задушить собственными руками. Ненавижу его и всех магистров!

Лишь когда ногти больно вонзились в ладони, я осознала, что со всей силы сжимаю кулаки. Шумно выдохнув, я сложила руки на груди.

— Кьяра, ты перегибаешь палку, — возразил Мэтт и нахмурился, — болезнь была тяжёлая, ну что они могли сделать?

— А что они пытались сделать?! — повысила я голос и вперила в него колючий взгляд.

Нервы со злостью окончательно взяли верх, и я вскочила с кресла.

— Что толку с Ордена, что собственных мастеров магии не могут вылечить? Ах да, ты скажешь, что уже пытались, — всплеснула я руками, — нихрена они не пытались! Они даже не запросили помощи императорских целителей. Я уж не говорю о том, чтобы написать в другие королевства. Ради себя архимаг бы в лепёшку расшибся!

Я ходила из стороны в сторону по комнате, источая злость. Скользнув быстрым взглядом по Мэтту, заметила, что он наблюдает с очень недовольным лицом. Ну ещё бы, задела за живое.

— Архимаг действовал в рамках правил, — настаивал друг, — болезнь сложная, магистр Беатрикс была уже довольно стара, ты требуешь каких-то чудес, хотя они и так сделали, что могли, и даже больше! Просто случилось неизбежное. Да и, в конце концов, никто не может жить вечно, не болезнь, так возраст.

Я фыркнула.