Осколки

Губы Главы Совета дрогнули в улыбке, когда эльфийка оскорбленно сузила глаза:

— Полагаешь себя вправе решать, о чем говорить, а о чем умалчивать? Смело, но безрассудно: от твоих слов будет зависеть твоя судьба.

— Вне всяких сомнений, моя прекрасная soeri [21]. Но еще она зависит от согласия твоего разума и твоего сердца.

На сей раз блондинка промолчала, уяснив, что допрашиваемый умеет огрызаться, и остерегаясь своим ответом дать повод для очередного укола, потому ведением допроса занялся второй из помощников Главы Совета. Попытался заняться.

— Нам известно, как следует поступать при установлении истины, можешь не утруждать себя напоминаниями.

— Известно? Одно лишь знание направления движения не помогает добраться до цели: нужно еще сделать несколько шагов. А вы умеете ходить?

Взгляд пепельноволосого нехорошо застыл. Так, и с этой стороны я успешно устранил возможных союзников. Что ж, чем меньше сомнений, тем больше шансов на успех: не нужно будет распылять силы. Глава Совета тоже понял смысл моих пререканий с судьями и огорченно качнул головой: мол, самое трудное, как всегда, придется делать собственноручно.

— Ты способен ответить ударом на удар, kellyn [22]… Можешь на время спрятать оружие в ножны: мы не враги тебе.

— Не враги, согласен. Но в некотором роде, судьи опаснее врагов.

— Чем же?

— Враг может стать другом. Судья всегда остается вне дружбы и вражды: в этом его величие, и в этом его беда.

Глубокое море старых глаз стало еще спокойнее: верный признак готовности начать бой.

— О жизни ты знаешь многое. А что тебе известно о событиях, произошедших несколько дней назад?

— Только то, что я видел собственными глазами.

— И что же ты видел?

— Результат воздействия заклинания, едва не приведший к гибели.

— Тебе известен заклинатель?

— Я могу только предполагать его личность.

— Вот как? — Глава Совета приподнял левую бровь. — А другие свидетели назвали имя.

— Это их право.

— Что мешает тебе поступить так же?

— То же, что не позволяет кроту описать солнечный свет. Я не видел, что именно произошло.

— Могут обмануть и глаза, и слух, и другие чувства, — согласился эльф. — Но разум находит путь во тьме.

— Следуя за маяками неясных свидетельств? И где же окончится этот путь?

— Ты не доверяешь чужим словам?

— Не всегда.

— Саа-Кайа находилась в том месте и в то же время, когда произошло покушение. Ее словам ты доверяешь?

— Она узнала убийцу?

— Она видела его.

— Но не узнала, верно? Слишком мало времени он присутствовал на месте преступления. Есть еще свидетельства?

— Кэлаэ’хель назвал имя.

— Уверенно?

— У него не было причин лгать.

Глава Совета уклонился от того, чтобы сказать «да» или «нет». Хитрец. Хорошо, возьму инициативу на себя:

— Вы прибыли сюда для выяснения обстоятельств, повлекших за собой попытку убийства, к счастью, неудавшуюся. И каковы ваши успехи? Что вы узнали к этому дню?

— Ты задаешь вопросы мне? На каком основании? — Удивление, горчащее надменностью.

— На том же, что и ты. Впрочем… Не надо отвечать. Я знаю столько же, сколько вы. По меньшей мере. Но в отличие от вас тороплюсь и потому не могу бесконечно тасовать факты в надежде на удачный расклад. В двух словах, что произошло? Расстройство чувств, заставившее некую особу выместить злобу на том, кто подвернулся под руку. Какие подробности вы хотите узнать?

— Виновника! — Воскликнула эльфийка.

— Причину, — добавил пепельноволосый.

Так, с этими двумя все ясно: она склонна к вынесению приговора, он к выяснению подоплеки событий. Проще говоря, обвинитель и дознаватель. Я был совершенно прав: решение — за старшим эльфом.

— А ты? Что хочешь узнать ты? — Обратился я к Главе Совета.

Тот помолчал, поглаживая пальцами подлокотник кресла, потом посмотрел на меня. Очень серьезно.

— Почему убийство не удалось.

— Целых три вопроса. Разного веса. Разной цены. Но ответ на первый вам уже известен, о втором лучше спрашивать у неудавшегося убийцы, а на третий я не отвечу.

— Почему? Не можешь или не хочешь?

— Не хочу.

— Он издевается над нами! — Заявила та, которую я назвал soeri. — Его следует допросить со всей…

— Строгостью? — Насмешливо предположил Глава Совета. — Он свидетель, а не обвиняемый.

— Он препятствует установлению Истины!

— Он имеет на это право, — признание. Слегка сожалеющее.

— Мы должны начать спрашивать по-настоящему!

Эльфийка не желала угомониться, и я устало вздохнул:

— О чем, красавица? Причина известна только убийце. Его личность — только жертве. Спросите ту, которая пострадала, узнайте имя, отыщите беглеца и узнайте причину. Чего уж проще?

— Мы так и поступим, не сомневайся, — кивнул старший эльф. — Как только Гилиа-Нэйа придет в сознание. Но это может занять много времени, в течение которого… Придется спрашивать тебя.

— Ради чего? Чтобы не скучать в ожидании?

— Его наглость переходит все границы!

— И наводит на размышления, — глубокомысленно заметил Глава Совета на вспышку своей помощницы.