Оскал гориллы

– Для меня достаточно того, – сказал Герман Барнуэлл, – что миссис Кемптон не убивала моего брата. Мой брат пытался скрыться от своего прошлого. Не имеет смысла темнить, мистер Мейсон. Вы слишком проницательны, чтобы вас могли обмануть дешевые уловки. Мы с братом не испытывали друг к другу особенной приязни. Я даже не буду пытаться изображать это – ну, может быть, перед широкой публикой – да, но перед вами – нет. Бенджамин был в крайней степени эгоистичен. Мы вместе жили какое-то время в Австралии. У нас был общий бизнес, связанный с шахтами. Возникли сложности с законом. Один человек, вставший нам поперек дороги, погиб. Он был убит. Я не хочу сказать, что именно Бенджамин убил этого человека. Хотя некоторые обстоятельства указывали на это. Полиция расследовала дело кое-как. Они считали, что это я совершил убийство. Меня судили и признали виновным. Однако вскоре открылись новые обстоятельства, свидетельствовавшие в мою пользу, и я был оправдан. Бенджамин, однако, бесследно исчез. К его счастью, у него никогда не брали отпечатков пальцев, и он мог ускользнуть от всех.

– И вы не знали, где он? – спросил Мейсон.

– Я считал его погибшим. Бенджамин был очень хитер. У него была небольшая яхта. Он вышел в море на этой яхте, когда надвигался шторм. Через два дня была обнаружена плавающая вверх килем яхта. Никаких следов Бенджамина на ней не обнаружили. Естественно, все решили, что он погиб.

Мейсон нахмурился.

– То есть он убежал и оставил вас одного разбираться с обвинением в убийстве?

– Не совсем так. Полицейские неправильно истолковали имеющиеся показания. Мой брат бежал.

– У меня есть основания полагать, – сказал Мейсон, – что у вашего брата могла быть горилла, которую он не держал в клетке.

– Что?

– Именно так – горилла, о которой знали только двое или трое.

– Но... Боже мой, мистер Мейсон, где же, по вашему, он мог держать такую гориллу?

– Я как раз хотел бы, чтобы вы помогли мне это выяснить.

Глаза Германа Барнуэлла сузились.

– Боюсь, что я не улавливаю вашу мысль, мистер Мейсон. Даже сама идея мне кажется абсурдной.

– Я не уверен, что и сам улавливаю свою мысль, – сказал Мейсон, – но мне желательно, если можно, немного осмотреться здесь. Естественно, я хотел бы, чтобы вы меня сопровождали. Я вообще сомневаюсь, обыскивала ли полиция все помещения.

– Ну конечно же, – сказал Герман Барнуэлл, – посидите, пожалуйста, пока я приготовлю напитки. Вы знаете, мистер Мейсон, у меня тоже было такое неприятное чувство, что полиция все свое внимание посвятила вещам и так слишком очевидным. Мне даже кажется... Однако мне не хотелось бы говорить о том, что я не могу доказать, и я не хотел бы пугать вашу секретаршу. Вам виски с содовой? И вам, мисс Стрит, я полагаю, тоже?

– И мне тоже, – сказала она. – Если вы не возражаете, я пока выйду в холл. Мне очень хочется хорошенько осмотреть ту греческую вазу, в которой были найдены вещи.

– Чувствуйте себя как дома, – сердечно предложил Герман Барнуэлл, не стесняйтесь.

Он вышел из комнаты, и через несколько мгновений появился Мортимер Херши.

– Добрый день, мистер Мейсон. Я только что вернулся из суда. Я совершенно не ожидая застать вас здесь.

Подойдя к адвокату, он пожал ему руку, потом повернулся к Делле:

– Здравствуйте, мисс Стрит.

Мейсон махнул рукой.

– Делла решила взглянуть на каменную вазу в холле.

– Ну, это же совершенно естественно, – сказал со смехом Херши, – я ее прекрасно понимаю. Вы и в самом деле продемонстрировали выдающиеся дедуктивные способности, мистер Мейсон. И таким образом случайно спровоцировали довольно занимательную цепь событий.

– Я надеюсь, – сказал Мейсон, – что смогу сделать кое-что по тому же методу и сегодня. Я уже сказал мистеру Барнуэллу, что хотел бы удостовериться, нет ли здесь гориллы, которую держали не в клетке.

– Я полагаю, об этом нечего и думать, мистер Мейсон, – рассмеялся Херши. – Все животные, за единственным исключением той обезьянки...

Комнату прорезал отчаянный крик ужаса Деллы Стрит:

– Шеф! Сзади!

Мейсон обернулся.

Делла Стрит вбежала в комнату.

– Что там было? – спросил Мейсон.

– Позади вас! – воскликнула она. – Я лишь мельком видела сквозь дверь – ужасная оскалившаяся горилла...

Эхо выстрела разнеслось по дому. Потом прозвучал второй и третий выстрелы, затем наступила тишина.

Где-то с грохотом упал стул.

– Назад! – закричал Мейсон секретарше. – Назад! Делай, что я говорил говорил! Выполняй инструкции!

Какое-то время Делла Стрит с изумлением смотрела на него, словно не понимая, о чем идет речь.

Неожиданно из двери, ведущей в кухню, показалась огромная горилла – с вытаращенными глазами и застывшим оскалом, напоминавшим ухмылку.

– Боже мой! – воскликнул Херши и бросился бежать, оглядываясь через плечо.

Оскалившаяся горилла неуклюже ковыляла в сторону Мейсона. Пальцы громадной волосатой руки опирались на пол. В другой руке она держала сверкающий кухонный нож.

– Помогите! Помогите! – закричал Херши и бросился к двери, но, споткнувшись о стул, растянулся на полу. Он схватил Мейсона за полу пиджака, чтобы подняться, продолжая кричать: – Бегите! Помогите! Пустите меня!