Оскал фортуны

– Согласен, рисковать не стоит. Но, может, отложим все-таки на потом? После отдыха?

– Какая разница? Ловушку мы уже обезвредили, ничего нам не грозит. Да и разве тебе неинтересно взглянуть на то, что мы отыскали? Так что направляй больше света в мою сторону и прислушивайся к моим комментариям.

Он всем телом нажал на ручку и стал медленно тянуть дверь на себя. Неизвестно, подалась ли она, но в следующее мгновение Фериоль услышал сзади себя скрежет металла по камню, стук вонзившихся в стену штырей и запоздалое предупреждение-вскрик гвардейца. Оглянулся и с некоторым удивлением сообразил, что ловушка непроизвольно сработала снова. Причем при явной блокировке.

– Слушай, Тер, да тут, видимо, все механизмы удержания износились!

Его последние слова заглушил резкий хруст и неприятный скрип песка, словно между титаническими жерновами. А в следующий момент старец осознал, что стены вокруг него очень быстро сжимаются. Спас его только многолетний опыт в данных ситуациях. Невзирая на преклонные годы, он совершенно непроизвольно ловко вскарабкался по штырям наверх и там оказался в относительной безопасности в нише над ловушкой. И только тогда до него дошел весь ужас увиденного: стены сжимались по всей длине прохода! Первый дикий крик попавшего в смертельные тиски человека послышался со стороны гвардейца. Молодой парень не успел сделать до спасительного перекрестка всего один-единственный шаг и теперь судорожно дергался между равнодушно сходящимися каменными плитами. Потом раздался хрип со стороны Тернадина. Тот успел повернуться к коварной двери спиной и даже сделать два шага, но из-за этого его сухонькую фигуру теперь сдавливало не плашмя, а с боков. Но он и не пытался кричать, уже предчувствуя свою гибель, а только улыбался прощальной улыбкой своему древнему и самому лучшему товарищу. А в последний момент вместо крика боли или досады он выдохнутым резко воздухом загасил висящую у него на груди керосиновую лампу. Словно догадавшись, что лопни вдруг корпус от удара ломающихся костей или при падении на землю, керосин загорится, и его чудом спасшийся на штырях ловушки друг просто-напросто задохнется.

С глухим стоном Фериоль отвернулся, не в силах видеть гибель самого близкого для него человека и уже застланными слезами глазами с полным тоскливым равнодушием наблюдал за второй частью сужающегося коридора. Там ведь тоже стояли две лампы, и если они сейчас лопнут от давления, все равно смерть от удушья в этой западне гарантирована.

По неведомым причинам стены замерли в пятнадцати сантиметрах друг от друга. Вполне достаточно, по мнению строителей, чтобы умертвить любых попавших сюда посторонних исследователей. Так что лампы так и остались целы, освещая останки молодого парня, которого старцы взяли себе в помощники, и черную лужу крови, которая вытекла из-под тела прямо на пятно света.

Оставшийся в живых диониец долго стонал от чувства глубокого раскаяния, приписывая только себе вину за то, что не настоял отложить обследование опасного места на другой раз. Коварная дверь наверняка и была сделана с таким умыслом, что любой польстившийся на нее человек будет уничтожен. И вот эта сложнейшая западня и стала могилой сразу для троих человек. Троих – потому что старец из Диона уже смирился и с собственной смертью: слишком далека и ненадежна помощь, слишком мало сил в старческом теле для долгого ожидания и слишком ослабла в нем самом воля к продолжению жизни.

А потом Фериоль сжался от навалившегося на него горя и неморгающим взглядом уставился на два мерцающих в узкой щели огонька.

Глава 34 РАДОСТИ И ТРАУР

Коренное изменение направленности поисков в овальном кабинете вскоре дало свои результаты. Группа людей, ползающих хаотично по полу, замерла в самых живописных позах, когда сверху вдруг раздались громкие звуки размеренных, четких шагов прохаживающегося человека. А когда попытались задрать головы, сместиться или встать, услышали строгий приказ Менгарца:

– Всем оставаться на местах и старательно припомнить все свои последние манипуляции! Ждать, пока я не подойду, и повторять в памяти. Роза, засекай время.

Пожалуй, только принцесса не ползала на четвереньках по мраморному покрытию зала, хотя и не считала это ниже своего достоинства. Ей Виктор разрешил поиграть с музыкальным инструментом, установив громкость на самом минимальном уровне. Вот этим ее высочество и занималась, увлеченно рассматривая светящиеся программки управления на фортепьяно, тыкая в них пальчиками и пытаясь разобраться во всех сложностях и хитросплетениях. Но теперь под звук раздающихся с потолка шагов сразу пристроилась за его святостью с большим листом бумаги на тонкой доске. Обходя всех по очереди, он заставлял помощников повторять последние совершенные ими действия и отправлял в разные стороны с очередными заданиями. Пока он дошел до двенадцатой «точки», уже успели принести высокие стремянки и тщательно осмотреть потолок. Особенно те места, откуда исходили звуки.