Оскал фортуны

Принцесса Роза со всем усердием набросилась на разгадывание открывающихся со скрипом тайн императорского дворца. Она почти прекратила посещение балов и праздных застолий и редко показывалась на другой, «увеселительной» половине дворца. Со своим математическим складом ума девушка очень быстро освоила массу полезных навыков в исследовательской работе. Причем до такой степени, что самостоятельно теперь могла пройти несколько первых уровней блокировки вновь отыскиваемых дверей. Так и сидела возле них часами, упорно вгрызаясь в трудно понятные для нее технологии из космических миров. Разве что иногда проносилась с толстыми тетрадями, рулонами чертежей по коридорам огромного комплекса, разыскивая монаха и требуя от него пояснить ту или иную деталь. Ее высочество даже совсем перестала интересоваться отношением отца с его новой любовницей, посчитав их довольно подуставшими после крупного скандала с попыткой отравления. Да и про свои законные, заслуженные при спасениях Менгарца шесть желаний перестала напоминать. Только тщательно продолжала следить за тем, чтобы вечно ничего не успевающий пришелец регулярно питался. Она и придумала такое правило, по которому Виктора кормили именно там, где и находили. Специально наученные гвардейцы просто подкатывали поближе к его святости столик с едой и снимали крышки с приготовленных талантливым коком блюд. Как бы монах ни ворчал и ни ругался, ему ничего не оставалось делать, как соблазняться одуряющими ароматами, бросать все и поспешно наедаться. Потом он уже с более философским спокойствием благодарил подчиненных, повторно мыл руки и возвращался к прерванной работе. Но мысленно всегда при этом вспоминал как Розу, так и Додюра самыми добрыми словами.

Особо следовало сказать про старцев из монастыря Дион. Оба сильно увлеклись идеей доказать, что любое тайное ответвление или место для отсидки должны обязательно продолжаться дальше. Потому как не было ни малейшего смысла строителям комплекса обрывать такие перспективные тайные ходы. Они даже на тот тупиковый ход, в котором на штырях погиб незадачливый повар-отравитель, указывали как на начало прохода, входящего в общую систему лабиринтов. Потому что в их далеком монастыре в Кезохи существовало нечто подобное. Следовало только отыскать первые потайные ответвления и уже тогда попытаться вычислить общую тенденцию направления ходов. Вот они вдвоем и продолжали ощупывать и осматривать все небольшие потайные места этой части дворца, обстукивая потолки, стены и полы. Честно говоря, никто особо не верил в успех задуманного дионийцами мероприятия, но с молчаливого согласия Менгарца предоставляли жрецам все требуемые инструменты и оказывали посильную помощь.

Все остальные технические, оружейные и прочие помощники его святости тоже крутились как белки в колесе. За два года удалось собрать в Чагаре действительно самых умных, сообразительных, пытливых и самоотверженных сподвижников науки. Несомненно, что без их усердия, самоотдачи и уникальных талантов пришелец из иного мира не добился бы и сотой части тех достижений, которые ему удалось совершить. Тайны дворца нехотя, но все-таки поддавались открытию. Хотя по вполне понятным причинам досадных неудач тоже хватало с избытком.

Ко всему прочему еще и посторонние проблемы изрядно отвлекали внимание Виктора. Приходилось буквально запрещать беспокоить себя по пустякам, сосредоточиваясь только на поиске и разгадывании назначения потайных комнат, странных ходов, ведущих в тупиковые ответвления, и прочих совершенно несуразных на первый взгляд помещений.

Но, с другой стороны, как тут не отвлечешься, если одна за другой вернувшиеся эскадры, принесли невероятные известия. Пришлось и совещаться по этому поводу, и спорить до хрипоты, и принимать какие-то итоговые решения. Потому что проблема того стоила. Причем не так взволновала Менгарца потеря сразу двух яхт или существенные потери в людях, как тот факт, что оба пролива оказались заткнуты искусственными «пробками».

Первым прибыл капитан Денро Гульви и рассказал о найденной в торце пролива Стрела дамбе из огромных обломков скал. Потерю одной яхты и нескольких членов экипажа ему простили, как и оправдали применение пушек для вынужденной самообороны. А вот по поводу странной насыпи поперек пролива разгорелись нешуточные споры. Ведь все понимали, что вода при более чем двадцатиметровом перепаде, под собственным давлением просто обязана была пробить отверстия на нижнем уровне. И как следствие старому морскому волку только слегка попеняли, что он не успел обследовать странную преграду более обстоятельно.