Ошибочка вышла (СИ)

— Дочь, — сделал паузу, — ты знаешь, — несколько нервно начал он и я знала, что мама разве что текст ему не написала, что он должен мне сказать. Сама она слишком гордая, чтобы позвонить неблагодарной дочери, которую они вырастили, а та захотела от них съехать. Да и еще к кому?! К ее родной сестре?! К слову, с которой, они всю жизнь соревнуются, хоть и довольно неплохо общаются. — Дома тебе всегда рады. Твоя мама, — начал он, но я тотчас же его прервала.

— Если маме есть что мне сказать, то пусть сделает это сама.

Папа глубоко вздохнул, и я уже могла представить, что он по привычке снял очки и потер переносицу, как делал всякий раз, стоило нам с мамой начать спорить.

— Хорошо, — сдался он, пробурчав что-то отдаленно похожее на: «упрямство это у вас в крови», а после продолжил: — Зайди ко мне. Я дам тебе материал для доклада.

— Откуда ты знаешь про доклад? — поинтересовалась.

— Дочь, ну я у тебя профессор или кто?— усмехнулся папа.

— Хорошо, сейчас буду, — ответила я, а после сбросила звонок.

С папой у меня лучше складывались отношения, нежели с мамой. Полагаю потому, что он меня больше понимал, однако, наперекор маме, к моему сожалению, идти так и не решался. К слову, мама у меня хирург. Весьма строгая женщина, которая все пытается держать под контролем. Очевидно, если бы я не съехала в какой-то момент, меня бы выдали замуж за хорошего, по ее мнению, мужа, раз уж я не захотела идти по ее стопам. Впрочем, и пением я начала заниматься исключительно ей назло, а затем как-то втянулась и начала получать истинное удовольствие.

Папа, он же Алексей Витальевич, преподавал в другом корпусе. Идти недалеко. Я кинула взгляд в окно. М-да, погода не располагает. Опять метель. Я люблю снег, но не снегопад.

«Возможно из-за погодных условий Тим все же отменит нашу поездку», — загорелась во мне надежда.

Было бы очень кстати, а потом уже можно будет и не ехать, мол, поезд ушел, кто не успел, тот опоздал. С такими коварными мыслями я забрала свой латте и направилась к отцу.

Как ты мог?! — кричала я, между тем направляясь к выходу из здания.

— Яна, вернись! — крикнула мне вдогонку мама, на что я лишь фыркнула.

— Милая, — начал папа, но встретив мой пронзительный взгляд, тотчас же замолчал, понуро опустив глаза в пол.

Я дергаю дверь на себя со всей силы, а затем выхожу, дабы не слышать ворчание матери и глупые оправдания отца.

Не могу поверить, что он позвал меня, когда там была она! Знал же, что ничем хорошим это не закончится! Мы же, как кошка с собакой! В который раз мне пришлось слушать обвинения! Моя мать – самый настоящий самодур. Всегда говорит, что не просто хочет как лучше, а знает как лучше. Безусловно, мое мнение не учитывается. Могла бы хоть раз сдержаться и не устраивать скандал! Так нет же!

Я рычу, между тем, крепко сжимая сумку, будто она виновница всех моих бед.

Порой, мне кажется, что я ненавижу свою мать. Она самый настоящий диктатор. Если что не по её, так это неправильно. Я жила так девятнадцать лет и больше не намерена. Довольно! Пора взрослеть!

До меня доносится стук двери, а затем каблуков. Мне не нужно поворачиваться, дабы понять, что мама последовала за мной. Полагаю, она намерена меня преследовать!

— Яна! — кричит она, однако я не реагирую, по-прежнему продолжая свой путь.

Я заворачиваю к главному корпусу и понятия не имею, то ли удача на моей стороне в данный момент, или же, напротив, неудача. Тим вальяжно стоит, облокотившись на свой джип, и курит сигарету. Около него уже крутится какая-то девица. Подойдя ближе, распознаю в ней Ангелину с соседнего потока. Не могу сказать о ней ничего плохого, но и хорошего тоже – слишком мало о ней знаю.

Тим не замечает меня. Должно быть, слишком занят созерцанием прелестей своей собеседницы. Впрочем, неудивительно.

Я не знаю, за мной он здесь или же нет. Сейчас меня это волнует меньше всего. В считанные секунды я оказываюсь около темноволосого, но он по-прежнему меня не заметил.

— Поехали! — рявкаю я и наконец, привлекаю внимание голубоглазого казановы.

На его лице отразилось удивление, а затем замешательство.

Так и не дождавшись ответа, я нагло открываю дверь машины и сажусь на переднее сиденье.

Парень, словно очнувшись от ступора, быстро что-то бормочет шокированной Ангелине и написав что-то на ее руке, обаятельно улыбается, чем заставляет меня закатить глаза, а после все же соизволил посадить свою тушу в машину.

Буквально за секунду до того, как мы трогаемся, мама выворачивает из-за поворота. Она сразу же меня замечает, и я вижу, как степень ее злости возрастает до уровня неконтролируемой ярости.

— Молодой человек, прошу, выпустить мою непутевую дочь, сей же час! — командным тоном кричит она, подходя.

Тим одолевает меня вопросительным взглядом, на что я отрицательно качаю головой.

Он прикусывает губу, секунду что-то раздумывая (наверное, не стоит ли выкинуть меня из машины, дабы не иметь дело с сумасшедшими женщинами), а после уверенным плавным движением все же выруливает, бросая моей маме через окно:

— Прошу прощения.