Ошибочка вышла

Девчонкам нравилось видеть во мне “младшенькую”. Ну как бы брать шефство над несчастной наивной девственницей, с их-то опытом. Я не была глупой и не болтала чепухи, а потому меня можно было брать туда, где нужно поровну скинуться и потом не париться, что пришёл лишний. Я была для них смешной, потому что говорила всё прямо, и в компании это всегда весело, да?

Моя первая подружка Мотя. Яркая, классная. Все её обожали. Она просто нашла меня, а я её. Нам обеим были нужны квартира и подработка. Нашли и то и то. Сошлись. Живя на одной территории трудно не дружить. 

Она на моём фоне — красотка. Я на её фоне — одна из “высших”. 

Вчера я перестала ей быть нужна, потому что мы разъехались. 

Сегодня я узнала, что она не отдала свою часть денег за квартиру и их требуют с меня. 

А ещё, что она спьяну про меня болтнула лишнего, и теперь эта сплетня гуляет везде и всюду. Мне пишут девчонки, спрашивают где это я нашла миллионера с огромной хатой. Некоторые поздравляют со скорым пополнением. В тихом омуте черти водятся, да? Девственница, которую не интересуют мода и тусовки, которая хотела ради эксперимента переспать впервые с парнем…

— Ради эксперимента? — перебил Лев, забрал у меня морковку, помыл мои руки и развернул к себе. — Ты шла тогда эксперимента ради?

— Да, — я пожала плечами. — Я хотела больше никогда от этого не зависеть. Снять с себя эту… ответственность, понимаешь?

— Нет, — Лев будто бы был зол.

— Ну… это же вроде как ответственность. Дар. Все вокруг страдают “а тому ли я дала”, они придают очень много значения первому разу, будто их жизнь потом идёт совсем иначе. Я хотела доказать, что это вовсе не обязательно. Да, я живой пример тому, что жизнь порой ой как иначе идёт, но если бы мой план удался… Это был бы просто секс. Обычный, честный, ради эксперимента не более. Мы бы разошлись и переспали с этим фактом, а потом проанализировали его. Два неромантичных… обычных человека. Вы, мужчины… ваш первый раз не превращается в ритуал, от которого зависит жизнь. Зато про нас вечно говорят, что это очень важно, это такой особенный момент, это первый и последний… ну ты понял. 

— Не понял. Вернее не могу понять, почему ты… Ладно, у тебя явные проблемы с доверием — это ясно. Ладно — Лёха был просто инструментом, и наверняка, уговаривать его долго не пришлось. Но… почему бы не “принять это проще” с кем-то в кого ты будешь по крайней мере влюблена?

— А если не буду? А если никто в меня не влюбится?

— К чему тогда спешить?

— Потому что… это как клеймо. Когда все знают, что ты девственница… это не то чтобы повод для шуток, просто… все это знают и это уже нехорошо. Все знают, что твой первый парень сможет поставить зарубку “был первым”. Все в курсе, что с тобой и связываться-то опасно. Ответственность, все дела. Ничего “не серьёзного” или ты пожизненно мудак. 

Лев крепко держал меня за плечи и его глаза буквально молнии метали. Он хмурился, плотно сжимал губы, и я понимала, что сама невольно начинаю подрагивать от этого внимательного взгляда. 

Его нервное напряжение будто бы и мне передалось, теперь уже став нашим. Общим.

— Почему ты решила… что никто не влюбится в тебя, — тихо спросил он, будто боялся дыханием спугнуть невесомую невидимую птичку сидящую на моей макушке.

Воздух коснулся моего пробора, и от него вниз пробежали мурашки, путая мне все карты.

Эти жгучие слова оказались настолько обнажающими, что я бы пошатнулась, не сжимай Лев мои плечи.

— Любовь — это ответственность.

— Нет. Любовь — это состояние. И человек в нём существует, оно становится его частью, как рука или нога. 

— Откуда ты знаешь? — я почувствовала в собственном голосе мольбу, будто ответ был мне сейчас чертовски важен, а сама даже не понимала, что он имеет ввиду. — Я читала книжки, я знала, что любовь вынуждает совершать поступки, отнимает у человека волю. Она превращает монстров — в одуванчиков, стерв — в милашек. Делает мужчин собственниками, а женщин покорными.

— Я хочу в это верить. Я не хочу верить в то, что влюбившись мы превращаемся в безвольных рабов. Я хочу верить, что мы становимся сильнее. Но… почему ты решила, что тебя не полюбят.

— Товарно… 

— Нет. Ты. И только ты, почему так считаешь?

— Почему ты считаешь иначе?

— Я задал вопрос первым, — не унимался Лев и я уже остро захотела уйти и спрятаться наверху.

Голова разболелась и было ощущение, что поднялась температура. 

— Не знаю я… не знаю, я просто не хочу, чтобы мне дали надежду. Опять. А потом забрали. Я не хочу долгов. Не хочу быть кому-то должна!.. Ни тебе, ни папе, ни… чёртовой Хозяйке Квартиры. Да пусть подавится Мотя своими шестью тысячами, я просто не хочу быть никому должна. Никогда. Я боюсь стать… заложницей.

— Почему?

— Почему да почему, заладил тоже мне, — я топнула ногой, поражаясь, как может быть Лев таким глупым. Живот снова ныл, будто подсказывая, что пора прекращать беседу. Мой новый индикатор истерик.

— А ты хочешь?  —  спросила его и в ужасе поняла, что с плеч его пальцы переместились на мою шею, а потом оказались в волосах.