Ошибки культа молодости

Ирина Андрианова Ошибки культа молодости

Многие наверняка замечали одну забавную несуразность голливудского кастинга (впрочем, не только голливудского). С одной стороны, возрастные рамки исполнителей главных ролей расширяются почти до невозможности. Бодрых молодых одиночек, готовых к романтическим приключениям, могут играть актеры вплоть до 40 лет. При этом актеры для второстепенных ролей «зрелого» диапазона нередко подбираются настолько юными, что образ старшего поколения на экране оказывается моложе героев-любовников.

Так, отцов и матерей детей-подростков могут играть актеры, едва достигшие 30 лет. Будь они реальными людьми, то производить на свет своих детей им пришлось бы в 17-18 лет, что сейчас для реального европейского и американского (да и не только) обывателя считается признаком чуть ли не социального неблагополучия. Сегодня стандартный детородный возраст в среде миддл-класса – 32-37 и более лет, и родителями подростков эти люди станут в лучшем случае к полтиннику. До возраста дедушек и бабушек они, возможно, и вовсе не доживут. Ведь их благополучные чада тоже пожелают до 35 лет жить «для себя», не имея досадных обременений в виде детей. Однако посмотрите на моложавых кинобабушек и кинодедушек! Им, имеющих по сценарию внуков-подростков, на вид не более 55-60 лет! Получается, что киноидеал – это вечно молодой человек, который каким-то образом проскочил стадию раннего родительства и воплотился уже в окружении подросших детей, а то и внуков. Вобщем, как олимпийский бог.

С точки зрения кинобизнеса, конечно, все объяснимо. На главные роли продюсеры стремятся привлекать «звезд», а чтобы достичь этого уровня, актеру требуется время. Отсюда – 35-летние и более главные герои и героини. Напротив, для второстепенных ролей суперзвездность не нужна, и тут уже в абсолют возводится критерий молодости. Чем моложе актер, тем лучше, и не страшно, если мама подростка выглядит его старшей сестрой, а «бабушка» – чуть старше мамы. Старение – однозначно порок, показывать в кино стареющих и увядающих людей – неприлично, если только это не оправдывается звездным статусом актера. Особенно ярко это проявляется в рекламе, где звезд обычно нет (точнее, есть, но тогда это отдельный жанр, где звезды как бы «играют» самих себя). Так, в рекламе детских и семейных товаров фигурируют нереально молодые родители, которым под стать изображать юношей. Аудитория спокойно проглатывает эту условность, ничуть не смущаясь, что сама она в своей массе не пожелала бы обременяться потомством столь рано. При этом, если в рекламе покажут реальное соотношение возрастов в статистической семье (например, 45-летние родители и 10-летние дети), это вызовет отторжение.

Старение молодости и омоложение старости

Однако это противоречие характерно не только для шоу-пространства. Люди желают быть молодыми родителями, однако не намерены платить за это тяготами раннего деторождения. Как же так? Все просто: молодость настолько притягательна, что человек не желает с ней расставаться. Оттого-то и пытается максимально продлить ее, по возможности оттягивая переход в зрелую фазу. Если раньше 35-40-летние пары, впервые вступающие в брак, были редкостью, и объяснялось это сложными жизненными обстоятельствами, то сегодня это стандартная статистика. Подборки свадебных фото полны увядающих невест и лысеющих/полнеющих женихов (что поделаешь , 35 лет – это не 20). Однако, намеренно отказываясь от юношеского брака, брачные партнеры стараются стилизовать юность. Популярная эстетика подвенечных нарядов по-прежнему – бальное платье а ля принцесса и девичья фата, которая нелепо смотрится на явно поживших женщинах. Рекламные фото свадебных коллекций представляют красавцы-модели обоих полов, пышущие юностью, хотя зрителю очевидно, что в жизни такие ранние союзы (во всяком случае, в благополучной среде) почти не встречаются. Даже браки 20-летних, наверное, скоро будут смотреться девиантно. «Мы должны сначала встать на ноги», «мы должны быть уверены друг в друге», хором твердят пары, уже несколько лет перед тем живущие вместе, причем во вполне комфортабельных условиях. Какой же еще «уверенности» они ждут?