Ошибка в объекте

— Явился — не запылился, — в голосе отца прозвучало облегчение. Он, видно, не надеялся, что сын вернется так скоро. Сухов смотрел на отца, словно не узнавая — кто он, этот человек в длинном черном пальто с непокрытой седой головой? Что он говорит? На каком языке? Потом, спохватившись, кивнул, не то соглашаясь с какими-то своими догадками, не то принимая их к сведению.

— Катя вернулась, — сказал старик.

— Вернулась? Откуда? — Сухов сморщил от напряжения лицо.

— Катя, — терпеливо повторил старик, поняв его состояние. — Твоя жена. Вернулась из деревни.

— А зачем она туда ездила? — быстро спросил Сухов, будто хотел уличить отца в каком-то обмане.

— Тебя, дурака, искала. Но в деревне она тебя не нашла. Не было тебя там.

— А я был в другом месте! — захихикал Сухов. — Я совсем в другом месте был!

— Ночным поездом девка приехала… Намаялась… Спит.

— Надо же как бывает… Главное, смотрю, а она плывет!

— Кто плывет? — с опаской спросил отец.

— Коряга, — Сухов посмотрел на него ясными глазами. — Коряга плывет. А ты думал что? Смотри мне! — Сухов укоризненно погрозил пальцем и быстро направился к дому. Но, сделав несколько шагов, отяжелел и по ступенькам крыльца поднялся с трудом. В комнату Сухов вошел, волоча ноги, остановился, глядя на прикорнувшую за столом жену. Она не успела даже раздеться, не успела разложить подарки, которыми нагрузила ее деревенская родня. Сухов заметил в кошелке лук, картошку, завернутый в белую тряпочку кусок сала. Равнодушно подумал, что неплохо бы поесть, что от кошелки на полу останутся следы и надо бы мокрой тряпкой протереть и здесь, и в комнате…

В этот момент пол под ним дрогнул. Опрокидываясь навзничь, Сухов ухватился за дверной косяк, но рука его соскользнула, поймала цветастую занавеску. Крутнувшись в падении, он с грохотом рухнул поперек комнаты и уже не видел, как вскочила Катя, вбежал отец, как они вдвоем тащили к дивану его отяжелевшее тело.

— Левым! Левым загребай! — вскинувшись, хрипло заорал Сухов, но, обессилев, снова упал на спину и потерял сознание.

Глава 2

Сдунув с ладони измельченные листья, Николай долго смотрел вслед последнему вагону, на котором повис Сухов. Он даже посочувствовал ему, когда тот поскользнулся на откосе, пожелал удачи, когда Сухов бежал, хватая пальцами воздух, и облегченно вздохнул, увидев, что тому удалось все-таки вскарабкаться на вагон.

— Ну, ни пуха тебе, — пробормотал Николай. Ему сразу стало легче. Не маячило перед глазами это несчастное существо, не напоминало ни о чем, не корило одним только своим присутствием. Теперь он один, сам себе хозяин, и все прекрасно, и ничего не случилось. Да, это надо запомнить — ничего не произошло. Этих трех дней не было. И говорить не о чем. Сейчас осень, вечер, закат, через минуту-вторую исчезнет маленький квадратик вагона, на котором навсегда укатил единственный человек, знавший кое-что о нескольких днях его жизни. Да, это были не самые лучшие его дни, но и у Сухова остались воспоминания, которыми вряд ли он станет хвастать.

Николай все еще смотрел на огоньки последнего вагона, когда почувствовал, что рядом с ним, чуть позади, стоит дежурный по станции, причем не один. По цветовому пятну, увиденному уголком глаза, Николай понял, что это милиционер.

— Молодой человек! — дежурный тронул его за плечо. — К вам можно обратиться?

— Можно, — разрешил Николай и улыбнулся легко, беззаботно. — Обращайся, батя, чего там!

Милиционер, молоденький, прыщеватый парнишка, видно, уже подготовленный дежурным к скандальному разговору, не ожидал таких слов и улыбнулся в ответ.

— Присаживайтесь! — Николай шлепнул ладонью по сиденью стула, на котором недавно ерзал от нетерпения Сухов.

— Постоим, — церемонно ответил дежурный.

— Как будет угодно! — Николай подмигнул милиционеру. Строг, мол, хозяин-то.

— Куда это ваш дружок так спешно отправился? — дежурный кивнул в сторону ушедшего состава.

— Черт его знает! Псих какой-то! Мы с ним здесь и познакомились… Куда-то он добирался, кончились деньги, не то пропил, не то потерял… Думаю, что у него их и не было, — Николай улыбнулся, показав ровные белые зубы. — Я и говорю ему — вон прыгай на товарняк и уже сегодня будешь дома.

— А сам чего здесь торчишь?

— Встреча у меня с корешком была назначена — вот и промаялся день. Целый день — коту под хвост! — Николай с досадой плюнул. — Что-то у него не получилось…

Дежурный смотрел на Николая недоверчиво, словно ощупывая его кепочку, светлую плащевую куртку, кожаные плетеные туфли, облегающие джинсы. Они были в меру потерты, широкий пояс с бычьей головой на пряжке плотно охватывал талию. Было видно, что он доволен своей одеждой, самим собой и готов поговорить с кем угодно, о чем угодно, любого принять таким, каков он есть.

— Документы! — Дежурного раздражала беззаботная неуязвимость парня.

Николай весело посмотрел на милиционера — до чего, мол, настырный мужик! И, невольно подчиняясь его настроению, милиционер пожал плечами, как бы говоря: такой уж он есть, этот дежурный, но ничего, парень, все образуется.