Ошибка Творца

Итак, чтобы придумать параллельную нашему миру реальность и хотя бы на несколько часов в нее окунуться, требовались время, силы и организация. Да, думала она, прежде всего – организация. Те связи, которые держали наш настоящий изменчивый мир, не существовали в мире сказочном: у каждого на его счет имелись свои фантазии. Вот почему любые искусственно созданные взаимоотношения должны быть очень жесткими, чтобы не оборваться при первом дуновении ветра реальности. «Такие игры, – размышляла Маша, – подразумевают хорошую организацию. Как внешнюю – мастеров и игротехов, тех, кто следит за соблюдением правил и решает спорные вопросы, так и внутреннюю – самого фантазийного коллектива. Утверждение Яны Приходько, касающееся отваги и чести, имело право на существование. Но есть, Маша была в том уверена, еще кое-что. То средневековое общество, которое они воспроизводили в играх, существовало в рамках жесткой иерархии. Люди, участвующие в подобных играх, явно делились на тех, кто любит подчиняться, и тех, кто любит командовать. И вполне возможно, что человек, изображающий мелкую сошку в королевстве Мордхалла, в реальной жизни, – менеджер крупного звена, так же как в реальной жизни Королева Приходько исключительно выполняет чужие указания. Эта железная табель о рангах казалась чем-то схожей с криминальной структурой. И эта схожесть была, пожалуй, тем единственным, что слегка напрягало Машу в игрищах в плащах и доспехах на свежем воздухе.

Андрей пришел поздно. Маша уже лежала в постели с книжкой, а рагу стояло, закутанное в Андрееву зимнюю куртку, и продолжало источать невозможной аппетитности запахи. Андрей поел, судя по звукам, чуть ли не из кастрюльки, не разогревая; Маша усмехнулась: оголодал. Должен был прийти еще пару часов назад, но пришлось вызвать криминалистов, снять отпечаток следа – да не одного, а нескольких: глубоких, отлично впечатавшихся в глину. Две чашки чая с лимоном Андрей принес в комнату уже для общего чаепития, поцеловал Машу и плюхнулся прямо в джинсах на край постели. Маша посмотрела неодобрительно, но промолчала – было видно, что Андрей устал как собака. Он ничего не говорил, только прихлебывал из чашки чуть осветленный лимоном крепкий чай, машинально перебирая другой рукой ее пальцы. Маша виновато вздохнула: с тех пор, как они живут вместе, ее мужчина, вместо того чтобы наесть жирок и приобрести несколько ухоженный вид, выглядел еще более отощавшим, да к тому же с кругами под глазами.

– Ложись спать, – сказала она. – Завтра опять рано вставать.

– Надо вызвать эту парочку, – не отреагировал на ее призыв Андрей, весь в своих мыслях. – Задержать их на сутки и потрясти. Если они действительно так мало общались с дочкой Шварца, как та говорит, то откуда знают, что по четвергам она ночует у отца? Опять же, кто был этот третий? И почему он не толкал машину вместе с остальными?

– Потому, – Маша подула на свой чай, – что был весь в крови и боялся, что в свете фар это будет заметно?

– Или потому, что его так колбасило, что он даже не мог помочь своим друзьям…

– Это не объясняет, почему Шварц так легко впустил их в дом. – Маша склонила голову на плечо и смотрела в темный квадрат окна. – Если, конечно, это они.

Руки Андрея мягко забрали у нее чашку с чаем.

– Люблю, когда ты думаешь, – сказал ей Андрей, оказавшись рядом уже в трусах и футболке и быстро нырнув к ней под одеяло. – Но не люблю, – обнял он ее и с силой прижал к себе, – когда у тебя появляется такое отсутствующее выражение на лице, будто я не существую. А я, – он провел рукой по ее груди, – между прочим, тут. Вот он я.

Маша тихо рассмеялась и развернулась в его сторону:

– Да, тебя становится трудно игнорировать, милый друг. – И вдруг резко отстранилась, инквизиторски заглянула в глаза: – Тебе понравилось?

– Еще нет… – Маша была горячей под одеялом, и Андрей чувствовал, что и сам постепенно накаляется до нужной температуры. – Но скоро, я уверен, очень понравится…

– Дурак! Я про ирландское рагу!

– А? – Андрей замер. Затуманенные глаза посмотрели на нее так обескураженно, что Маша снова засмеялась.

– Ты заметил, что сегодня ел на ужин?

– Что-то очень вкусное, – закивал он.

– Ты подхалим, – погладила его Маша по давно не стриженным волосам. – Ты подхалим, капитан, понятно, с кого берет пример твой пес. – И она поцеловала Андрея в полуприкрытый глаз, в скулу и в четко прорисованный рот, в который когда-то и влюбилась.

Андрей

Утром Андрей застал ее за тем, что она зашивала его футболку. В утреннем золотистом свете, льющемся из окна, она была похожа на какую-то святую с полотен старых мастеров: нежный профиль, будто обведенный тихим сиянием.

– Обещай мне, – сказала она, не подымая глаз и пытаясь порвать зубами нитку, – обещай мне пойти со мной за одеждой.

– Тебе стыдно, – вскочил Андрей с постели, – ходить со мной, таким неэлегантным?

Он поцеловал ее в еще сонный висок, забрал футболку и оторвал нитку.

Маша подняла глаза и улыбнулась: