Ошибка сыщика Дюпена. Том 1

Тем не менее гренобльскому эрудиту, или, как бы мы сказали, краеведу, Рене Фонвьею удалось разыскать нечто оригинальное. Находки, сделанные им в Национальном архиве департамента Изер, мунициальном архиве Гренобля, в частных семейных собраниях и библиотеках позволили по-новому представить историю прототипа стендалевского героя на страницах написанной им книги «Подлинный Жюльен Сорель», изданной в Париже в 1971 году. Посетил автор и те места, где еще живут потомки семей, имеющих отношение к давней драме.

Конечно, существует огромная разница между Жю-льеном Сорелем, рожденным воображением писателя, и казненным недоучившимся семинаристом. Используя выражение одного литературоведа, можно сказать, что «Жюльен Сорель превосходит Антуана Берте на всю высоту Стендаля». Но несомненно и то, что подлинный случай и те сведения, которые собрал писатель о прототипе своего будущего героя, оплодотворили фантазию романиста.

Однако Р. Фонвьей рассматривает печальную судьбу семинариста Берте, сознательно отвлекаясь от литературного ее использования Стендалем. История молодого человека, современника писателя, исполнена интереса сама по себе. Автор поступает как судья, которому «выпадает тяжелая обязанность по справедливости судить людей», — замечает известный стендалевед Витторио дель Литто в предисловии к книге. Призвав на помощь волшебницу Гекату, обладающую, как известно, даром вызывать души умерших, Р. Фонвьей воскресил облик и образ жизни давно отошедших в мир иной обитателей маленького французского городка. Какие же сведения удалось собрать этому разы-скателю? Для удобства разложим собранные им данные по воображаемым папкам и познакомимся с их содержимым.

ПАПКА № 1

В ней представлены материалы о семье Антуана Берте, его обучении в семинарии, о том, как он попал в качестве учителя в дом Мишу и что после этого произошло

Скажем фазу, о семье Антуана Берте известно немного.

Отец его был в Бранге кузнецом и каретником. Мать, Жанна Мишу, являлась дальней родственницей богатеев этой местности. В семье было семеро детей, последний из них родился 4 марта 1804 года и получил имя Антуан — свидетельство о его рождении хранится в архиве департамента Изер. Не следует, однако, думать, будто семья Берте была такой уж нищей — она владела двумя домами и кузницей. По фотографиям можно убедиться, что дома эти далеко не были лачугами. Просторные, с каменными стенами, крытые черепицей, вместе с примыкающими садами они образуют внушительный ансамбль и поныне принадлежат потомкам семьи Берте.

Говоря о своих родителях, Антуан каждый раз будет использовать одно и то же выражение: «бедные, но честные». Так оно и было. Даже генеральный прокурор де Гернон-Ранвилль засвидетельствует перед властями, что «семья этого молодого человека являет все, каких можно желать, моральные гарантии и что старый отец, обремененный шестью другими детьми, которых он воспитал в лучших принципах, внушает самый живой интерес». Того же мнения придерживался и председатель суда Турно де Вантавон. В документе, хранящемся в Национальном архиве, указано, что глава семьи пользуется «репутацией безупречно честного человека». Как считает Фонвьей, отец Берте был грамотным человеком, об этом говорит его подпись на свидетельстве о рождении сына Антуана: твердая и свободная, с росчерком, «удивляет, что ее поставил рабочий с мозолистыми руками». Болтали, впрочем, что Антуан не был сыном Берте. Основанием сплетен служила непохожесть молодого человека на своих братьев — парней крепких и здоровых — в то время как он был худеньким и хрупким и казалось, что никогда не будет в состоянии орудовать тяжелыми кузнечными инструментами. Природа компенсировала физические недостатки предрасположенностью к учебе. По слухам, настоящим его отцом был Луи Мишу, будто бы холостяком обхаживавший свою кузину Жанну.

В судьбе юноши принял участие местный кюре. Заметив его способности и набожность, он вознамерился устроить своего подопечного в духовную семинарию. Дело было в оплате за пансион — двести франков в год. Видимо, приход взял на себя расходы по образованию.

Как выглядел Антуан Берте? Портрета его не сохранилось, но есть несколько точных описаний его внешности, которые были сделаны во время суда, а также людьми, близко его знавшими.

У него было хрупкое сложение и слабое здоровье: рост — 1 метр 65 см; волосы и брови темно-каштановые, почти черного цвета; довольно низкий лоб, нос скорее острый, рот несколько крупный, округлый подбородок, слегка вытянутый, смуглая кожа, лицо овальное.

Те, кто видел его на суде, утверждали, что у него были черные глаза. В протоколе допроса в жандармерии после ареста записано, что глаза у него «рыжие». То есть коричневые, каштановые. Впрочем, издали они могли казаться черными.

Из всего этого можно сделать вывод, что это был худой и трогательно нежный молодой человек, не лишенный очарования, которое подчеркивалось аккуратным костюмом.