Ошибка смерти

– Да, все это было очень заманчиво, но я передумала. – Тэнди обхватила руками живот и съежилась. – Я всегда хотела иметь семью, быть матерью, а тут вдруг своими руками лишила себя всего этого. Я здоровая, сильная, ума мне хватает. Я могла бы обеспечить хорошую жизнь моему ребенку. Я вернула деньги назад. Я почти ничего не истратила, а разницу восполнила из своих сбережений. – Она вытерла слезы с лица. – И тут они ополчились на меня. Я подписала контракт, сказали они, он юридически обязателен к исполнению. Они подадут на меня в суд, и суд обяжет меня выполнять условия договора. Разве я смогу быть хорошей матерью, если я мошенница и лгунья? Это было чудовищно. Я оставила деньги. Я была так расстроена… Начала сомневаться в себе. Вдруг они правы? Вдруг я буду плохой матерью? Вдруг суд заберет у меня ребенка? Как мне доказать, что я вернула деньги? Господи, какая же я дура!

– И ты переехала в Нью-Йорк, – подсказала Ева.

– Я подумала: я этого не потерплю. И я не могу рисковать. Я… я… чуть не десять раз собиралась обратиться к отцу ребенка, но я сделала свой выбор и решила следовать ему до конца. Упаковала вещи, уволилась с работы, кое-что продала. Одна моя подруга собиралась на машине в Париж на выходные, она согласилась меня подвезти. Я даже соврала: сказала ей, что буду искать там работу. Не знаю, зачем я соврала, но я боялась, что они пустят полицию по моему следу. – Тэнди откинула голову назад, закрыла глаза и начала легкими движениями растирать живот. – И я была зла, страшно зла на всех. Я уехала на автобусе из Парижа в Венецию, а оттуда улетела в Нью-Йорк. Сначала мне было так одиноко, что я чуть было не вернулась назад. Но потом я нашла работу, и все стало прекрасно. Я подписала договор с моей акушеркой, подружилась с Мэвис. Все было так хорошо! Я скучала… по друзьям в Англии, но мне надо было думать о ребенке.

– Итак, в четверг ты ушла с работы.

– В пятницу у меня был выходной, а в субботу – праздник Мэвис. Я так радовалась, чувствовала себя прекрасно. И тут вдруг она. Так удивилась встрече со мной, так обрадовалась! Стала расспрашивать, как я поживаю, как у меня дела. Мне было так стыдно, что я тогда сбежала, но она все это отмела. Сказала, что у нее машина и она подвезет меня до дому. И тут подъехал к тротуару этот чудный лимузин… прямо как по волшебству. Я и спорить не стала. Сразу села в машину.

«Курсировали, – поняла Ева. – Не парковались, чтобы не оставлять следов».

– Она села сзади вместе со мной, водитель поехал дальше. Она дала мне бутылку воды, и мы начали вспоминать Лондон. А потом… Мне стало нехорошо, я потеряла сознание. Ничего не помню, пока не очнулась уже в той комнате.

– Теперь ты из нее выбралась, – напомнила Ева, когда Тэнди опять задрожала. – Ты из нее выбралась, а взаперти сидят они.

– Да, я выбралась. Мы выбрались, и мы в безопасности. Они были там, они оба, – продолжала Тэнди, немного успокоившись. – И этот жуткий робот сидел там, смотрел прямо на меня, когда я очнулась. И они сказали мне, что теперь будет. Ребенок не мой, я от него отказалась, бумаги подписала. Я – только родильное средство.

Тэнди тяжело повернулась, оглянулась назад, встретилась глазами с Евой.

– Они говорили мне об этом так спокойно, так невозмутимо, даже когда я кричала и пыталась убежать, а робот силой заталкивал меня обратно в постель. Они сказали, что со мной будут хорошо обращаться, что у меня будет правильное питание, отдых, витамины, уход, и они ждут, что я рожу здорового малыша через неделю. Я сказала, что они с ума сошли, что они не могут заставить меня отказаться от ребенка. Он сказал – сын, он сказал, что у них богатство, власть, положение в обществе, а у меня ничего, кроме фертильной матки. Они включили музыку, она играла днем и ночью. Они говорили, что это полезно для ребенка. Все в комнате было герметично, я даже выбросить ничего не могла. Я колотила в окна, но никто ничего не видел. Я кричала так, что голос сорвала, но никто меня не слышал… Какой сегодня день?

– Раннее утро понедельника, – ответила Ева.

– Всего лишь понедельник… – вздохнула Тэнди и снова села прямо. – А мне казалось, что прошло уже так много времени… Целая вечность. Ты спасла моего ребенка. Ты спасла меня. Я этого никогда не забуду, даже если проживу еще двести лет.

За окнами машины вспыхнули огни и залили светом территорию, укутанную пушистым снегом, словно белым мехом. Снег уже украсил густыми шапками ветки деревьев, а с неба все еще падали мягкие снежинки.

– О! Это похоже на дворец. – Голос Тэнди задрожал. – На зимний дворец. Мне кажется, что я принцесса, спасенная от злого волшебника. А вы – мои рыцари в сияющих доспехах, – добавила она, утирая со щек вновь навернувшиеся слезы.

Не успели они подъехать к дому и остановиться, как двери распахнулись, и Мэвис, путаясь в слишком длинном для нее халате, вырвалась на крыльцо. Соммерсет и Леонардо выбежали следом за ней.

– Мэвис, вы же обещали подождать! – Соммерсет подхватил ее под руку.

– Знаю, обещала, но я не могу, я просто не могу. Тэнди! – Она вырвала руку. – Тэнди! Ты в порядке? А ребенок?