Ошибка (СИ)

Людей организации даже не пришлось убеждать в необходимости воевать в одном ряду с новоприбывшими. Конечно, большая часть руководящего состава не могла не поглядывать на тех с презрением — но без открытой демонстрации.

— Нет, ну надо было мне дожить до этого события, чтоб воевать вместе с этими!.. Кто бы мне об этом раньше сказал… — смеялась Ита.

— Да ладно, зато весело. К тому же, большинство из них хочет воевать только против своего командования — тем лучше, не придётся рисковать жизнями наших.

***

С каждым днём разлад в рядах группировки усиливался. Помимо двух основных сторон появилось множество мелких образований на любой вкус; в основном это были неорганизованные экстремисты, не имевшие даже чёткой цели. Все они медленно подтачивали верхушку, на которую, как гром на дерево, обрушивались удары организации.

Удивительно, но воевали люди из группировки вполне исправно. Иногда казалось — а Эйи знал это наверняка — что им просто нужно направить на кого-то или что-то волну ненависти, и чем ниже, абсурднее будут пути, тем лучше. Предательство собственного командования — уже отличная почва, а уж волю действий им давали полную. Удивительные, всё-таки, это были люди.

У Эйи от сердца отлегло, когда война наконец приобрела русло. Теперь всё зависело от разумного распределения сил, и с этим проблем не было.

***

В один из дней Эйи получил сообщение от руководства группировки. Это было неожиданно — не были они любителями переговоров. Он как-то заранее заволновался, и, как выяснилось, правильно сделал.

Командование организации теперь воевало в полном составе, и Винтерхальтер не был исключением, как, кстати, и Эйи — было бы преступно не использовать столько силы. Но, как известно, силы не бесконечны. И если человек дотягивает до последнего, то становится очень уязвимым. В общем, Лоренса взяли в заложники и требовали в обмен выдать предателей, сменивших сторону. Зачем — не уточнялось, да, впрочем, это было и не важно.

Несколько секунд Эйи стоял, сжав кулаки. Первое, что его удивило, это уверенность людей группировки. Они требовали столько за одного человека. Стало быть, были хорошо осведомлены. А если они так уверены, то стоит разрушить их надежды.

Но сначала, естественно, нужно было выяснить местонахождение Лоренса. Позже, вспоминая эту ситуацию, Эйи удивлялся тому, что, получив известие, ничего не чувствовал. В голове мгновенно начал строиться план действий — наряду с другими планами — они тянулись, как цепочки: какие-то спереди, какие-то позади них…

К тому же, Эйи ни на секунду не сомневался — можно сказать, даже не задумывался над этим вопросом — что Винтерхальтер может за себя постоять. Это позже он стал предполагать, что вообще-то с человеком в плену может случиться всё, что угодно, и занервничал.

— Возможно, мы могли бы пойти на компромисс. Неизвестно, что они там с ним могут сделать, а у нас каждый человек на счету. Если мы отдадим им половину, то много не убудет — мы считай уже победили.

— Вы слишком оптимистичны, и противоречите сами себе, — прищурился Эйи. — Мы не можем рисковать этим сейчас, когда всё уже почти что решено. Мы не должны поддаваться на их провокации.

— Но Вы рискуете потерять ценного сотрудника, когда ситуация позволяет этого избежать.

— Это Вам кажется, что позволяет. Будто они оставят его в живых, если изначально будут намереваться убить! Что бы мы ни сделали, они сделают по-своему. Вы меня поражаете.

— Я согласен с Вами, — вмешался третий человек. — Мы не можем рисковать тем, что недавно приобрели. Тем более, если нет гарантии, что наши уступки хоть что-то дадут.

Видя поддержку, Эйи внутренне вздохнул с облегчением. «Во всяком случае», — думал он, — «если нам удастся убедить их в бесполезности их действий, Ларри им будет без надобности».

«Вы действительно считаете, что мы ради одного человека будем жертвовать жизнями тысяч? Что за бред вообще. Не тот случай. Незаменимых людей, знаете, не бывает».

— М-да-а, вот Лоренс-то обрадуется, — протянула присутствовавшая там Ита.

— Ну он же не дурак… — буркнул Эйи.

Теперь он надеялся на две вещи: что ему удалось убедить их в абсурдности и неэффективности их действий, и что Лоренс как-нибудь продержится до того момента, как его освободят, если не освободится сам.

В общем-то, все понимали, что эта попытка была последним, отчаянным шагом. Разведка быстро кинулась устанавливать местонахождение Винтерхальтера — можно даже сказать, с двойным рвением.

Можно было этого и не делать. Штаб остатков командования был взят, Лоренса нашли там же, в подвальном помещении, живого.

В эти дни Эйи как-то не особо вспоминал о нём — победа уже была у них в кармане, оставалось только добить выживших из тех отделившихся групп.

Винтерхальтер какое-то время был в госпитале — почти что исключительное явление; Эйи не знал, что с ним конкретно. Навестить его там постоянно не хватало времени — сейчас он носился в приподнятом настроении, когда напряжённое ожидание собственной и общей неудачи прошло. Да и не хотелось беспокоить Лоренса — пускай придёт в себя.