Ошибка (СИ)

— Грёбаная страна!!! Куда ни плюнь — везде штраф…

Лоренсу очень хотелось ответить, что нечего тогда плевать. Но он сдержался.

— … покурить — днём с огнём не сыщешь! И люди, как выяснилось… отвррратительные!!!

Она сверкнула на него разъярёнными глазами.

Господин Винтерхальтер тем временем был слишком в замешательстве, чтобы вести дискуссию с раздражённой леди. Нет, он, конечно, бывало, после трудного дня мог развлекаться тем, что зависал над землёй на несколько сантиметров на какое-то время; эту свою особенность он хорошо знал ещё с детства, и очень живо помнил, как ему влетело от родителей за то, что он напугал сестру. Её это не впечатлило, ровно так же, как и отца, который, увидев своего сына, висящего в воздухе, сказал: «Знаешь, Лоренс, шёл бы ты лучше домашнее задание делать». После тех случаев об этом не узнала ни одна живая душа.

В общем, господин Винтерхальтер хоть и обладал таким умением, но никак не ожидал, что способен направить мощный поток энергии на что-то или кого-то.

Девица тем временем, казалось, тоже опомнилась, посмотрела на него оценивающе, затем, уже куда более спокойным голосом, сказала:

— А, так ты это, из наших, что ли… Ты извини тогда, если что. Смотреть надо в следующий раз, куда идёшь!!!

— Не, дамочка. Я ни к каким вашим никакого отношения не имею. Счастливо оставаться.

Он хотел было её обойти, но она так вперилась в него взглядом, что он просто не смог пошевелиться.

— В смысле… не из наших? И ты вот так просто по улицам гуляешь?

Тут Лоренс буквально взорвался.

— Да, представьте себе! Гуляю по улицам! Потому что я безработный, черт возьми, без-ра-бот-ный!!! Что мне ещё делать?! Может, ты знаешь? Может, ты расскажешь мне, какого хрена меня вышвырнули, как собаку, по прихоти мажорской морды с оскорблённым достоинством? Убил бы…

— …

— Убил бы!!! Сволочь… Всю жизнь, за всю грёбаную жизнь уже столько людей бы убил, уничтожил, чтобы они перестали уничтожать меня!!!

Он уже не понимал, что говорит; слова лились непроизвольным потоком, но, нельзя было не признать, какая-то правда в них была.

Договорив, он уставился перед собой. Убедившись, что он закончил, девушка осторожно сказала:

— Слышь, парень… А это ведь возможно.

— Что возможно?..

— Ну, все твои враги, они могут р-раз — и сдохнуть.

— Ну, теоретически могут…

— Да не теоретически! Щас, дай я соображу… Короче, ты не против, если я дам тебе свою визитку, и ты мне завтра позвонишь — желательно ближе к вечеру? Не соображаю ни-хре-на…

— С какой стати мне ещё Вам звонить… Дайте я лучше пойду уже, а…

— Нет!!! Стой!!! Мне за тебя, может, повышение дадут! Как бы мне… а! Ты сказал, безработный! Вот и будет тебе работа! Ну всё, tot ziens[1]! — она сделала картинный жест, будто снимает шляпу (слегка при этом пошатнувшись), и спешно удалилась.

В тёмном переулке, с визиткой в руках и с болью в спине стоял двадцативосьмилетний безработный гражданин Германии по имени Лоренс Винтерхальтер, и необычнее ощущения он, пожалуй, в жизни не испытывал.

Он ещё не догадывался, что с этого момента вся его жизнь будет напоминать скорее театральную постановку.

***

На следующий день, позвонив Ите (так было написано на визитке) и узнав адрес, по которому надо приходить, он сидел за гладким чёрным столом перед человеком, напоминавшим по виду женщину — со строгим, будто выточенным лицом; из синих глаз веяло неземным холодом. В то же время длинные, слегка вьющиеся чёрные волосы сглаживали общую остроту черт, придавая облику естественность.

Лоренсу мучительно не хотелось сидеть прямо напротив неё; более того, он не мог отделаться от ощущения, что где-то они уже встречались, и она знает то, чего не знает он. Но сидеть, всё-таки, надо было.

За женщиной («пусть пока будет так, дальше посмотрим» — решил Лоренс), чуть поодаль стояла Ита; это он понял только по длинным красным ногтям. Синяки под глазами светили фонарями, на голове было кое-как сооружено подобие небрежного пучка; толстовка, свисавшая чуть ли не до колен и дырявые джинсы заканчивали картину. Когда он вошёл, она, подавив зевок, изобразила подобие улыбки и помахала рукой.

— Ита, ты ведь проверила его цвет?

— А? Да зачем? Он и так показал способности, значит, определенно…

Женщина приложила руку ко лбу.

— Ну так сделай это сейчас.

— Чего? Да не хочу я до него дотрагиваться!

Лоренс не удержался:

— Можно подумать, я хочу!!!

И только присутствие постороннего человека удержало его от того, чтобы не сделать «лестный» комплимент ногтям Иты.

— Ладно, я и так его насквозь вижу, — женщина вздохнула; на этих словах Лоренс как-то нервно дернулся.

— Формальности, знаете ли, — она посмотрела на него с оттенком веселья в глазах. — Итак, — продолжила она, — Вы осознаёте, куда пришли и зачем?

Господин Винтерхальтер вперился в неё взглядом. Дело было в том, что нет, он вообще-то не осознавал.

— Не осознаёте? То есть, Вы просто пришли сюда…

У Лоренса кончилось терпение.