Ошибка Пустыни

Одного кубка хватило, чтобы растворить все печали и тяжелые мысли Лалы. В голове приятно шумело, а голос Лириша казался таким же теплым и пряным, как волшебное вино. Он рассказывал забавные истории из жизни Управы, она смеялась и была бесконечно счастлива. Ровно до того момента, как почувствовала нетерпеливую ладонь, скользящую вверх по ее бедру. Смех застрял в горле и превратился в лающий кашель, Лала ударила Лириша наотмашь и вскочила.

– Что с тобой? – опешил он.

– Не смей меня так трогать!

– Хорошо, так не буду, а как можно? – попытался отшутиться Лириш, все еще не веря в свою оплошность.

– Никак не смей.

– Лала, послушай, – он попытался взять ее за руку, но безуспешно, – тот мерзкий черноголовый испортил тебе многие годы жизни, отвратил от удовольствий любовного ложа. Но он расплатился за это кровью. Забудь и живи дальше. Клянусь, мне хватит умений порадовать тебя.

– Не хватит, – горько сказала она. – И больше никогда так не делай.

Лала повернулась к двери.

– Ты куда? – спросил Лириш.

– Ушаш должен знать, что сестра отказалась от него.

– Он для тебя важнее, чем я? – вполголоса уточнил он.

– Попасть в Сайшон и найти семью для меня важнее вас обоих. – Она прямо посмотрела ему в глаза. – Но после письма Ишиндаллы мне кажется, общего у нас с ним намного больше, чем с тобой.

Лириш встал между ней и дверью.

– Я прошу тебя в последний раз обдумать мое предложение. Сотни лучших дочерей Пустыни потеряли бы дар речи от счастья на твоем месте. У тебя будет власть, почет, уважение, прекрасный дом и твоя собственная семья. Мы сможем поднять Шулай на недосягаемую высоту среди самых могучих городов мира. Наши дети и внуки будут гордиться нами. Надо смотреть в будущее, а не копаться в прошлом. Отпусти его, прими мою руку.

Чем дольше и горячее говорил Лириш, тем тяжелее становилось у Лалы на сердце. Не дожидаясь, пока он найдет убедительные слова, она обреченно спросила, уже зная ответ:

– Ты ведь не поедешь со мной в Сайшон морем прямо сегодня?

– Какой Сайшон? Ты с ума сошла! – он в сердцах повысил голос. – Сейчас я должен быть здесь. И ты должна. Городу нужна твердая уверенная рука, иначе все рухнет, не пройдет и года! Но когда мы все здесь устроим…

– Отпусти меня. Пожалуйста.

– Это твоя самая большая ошибка… – тихо сказал Лириш и отошел от двери.

– Пообещай, что не будешь мешать.

– У меня и так слишком много забот.

– И освободишь Ушаша.

– Только если он покинет Шулай. Совету не нужны разбирательства в делах наследования.

– Благодарю тебя… – Лала прикрыла за собой дверь.

* * *

Прежде чем зайти к Ушашу, она приготовила легкое питье с травами. Действие отвара кончилось, и слабый дух Ушаша мог не перенести новостей.

Он проснулся в тот момент, когда Лала переступила порог комнаты. Тревожный бегающий взгляд пленника сразу смягчился:

– Знаешь, мне снился странный сон, словно Пустыня ожила и превратилась с чудище со многими глотками. Оно жевало Стену и купола, а потом выплевывало людей. Голых, но невредимых.

– Да, странный сон. Почти вещий.

– Что произошло, пока я спал?

Лала замялась:

– Ничего особенного. Выпей вот это. И я с тобой.

Вопреки ее опасениям Ушаша больше увлекла история со Стеной, чем вероломство Ишиндаллы:

– Я не удивлен. Ты же помнишь, я вообще считал, что все мои горести подстроены любезной сестрицей. Совет будет на ее стороне. И закон тоже.

– Совета как такового сейчас нет, а на закон я могла бы повлиять.

– С чего это? – недоверчиво усмехнулся он.

Усмешка исчезла, когда Лала рассказала про предложение Лириша.

– Это в духе невероятных рыночных историй, которые так любят кухарки и торговки: безродная девица в супругах первого человека Шулая. Но я могу тебя понять. Кто знает мир за пределами Пустыни, не захочет оставаться тут вечно. Вот я, например, уже хочу обратно в Заморье. Но вряд ли туда попаду.

– Наоборот! Ты должен уехать, или умрешь…

Ушаш не успел ответить. На пороге возник стражник.

– Приказ благородного Лириша! – отрапортовал он, протянул Лале свиток и остался стоять с оружием наголо.

Нехорошее предчувствие кольнуло ее, и буквы на свитке не сразу сложились в слова. А когда сложились, вместо колотья в груди возникло горьковатое тепло вины и признательности.

Лириш предписывал Ушашу отправляться с торговыми кораблями в Заморье в качестве советника по иноземным делам со всеми почитающимися правами, обязанностями и вознаграждением. При одном условии: никогда не возвращаться в Шулай. Свиток содержал также приказ для казначейства выдать новоиспеченному советнику все необходимое для путешествия.

Лала и Ушаш молча смотрели друг на друга, пока стражник не кашлянул:

– Благородный Лириш хочет знать время отплытия Мастера Лалы.

– Я пришлю сокола. Иди.

* * *

Когда Лала и Ушаш нагрузили Снега нехитрым скарбом и выдвинулись к порту, день перевалил за середину. Шулай постепенно отмывался от бурого налета. Оказалось, не только Лала заметила свойство морской воды, и бойкие мальчишки гоняли дромов с бурдюками от бухты к куполам, оставляя на пепельном ковре улиц мокрые дорожки.