Ошибка опального генерала (СИ)

Он меня не слышал, едва дышал и не открыл глаза. И тогда я пошла на отчаянную меру. Приложила руки к его груди и воззвала к целительской магии. Однажды помогло, вдруг, и сейчас сработает? Магия потекла по венам и потоком ворвалась в его тело. Я ощущала такой жар, который никогда раньше не ощущала. Я должна ему помочь, иначе, зачем мне этот дар? Но магия снова посмеялась надо мной, а разум подкинул страшную картину того дня, когда я пыталась вылечить мать. Она умерла на моих слабых руках. Я ее не спасла и сейчас это повторялось. Но я не собиралась сдаваться. Должна помочь! От потоков, что лились по венам, меня замутило так, что образ ратана поплыл перед глазами.

– Помогите! – крикнула с таким громким отчаянием, что сама забыла, как дышать и рухнула на Ладрейна всем своим весом. Ощутила слабость. Она скосила меня настолько, что я потеряла сознание.

Глава 31

СИОРА

Я очнулась от резкого запаха, ударившего в нос. До костей от него прошибло. Я распахнула глаза и вскинулась, пока не осознавая, где нахожусь. Было так душно, что пот градом катился со лба. Вокруг все чужое. Деревянная лачуга с грубо сколоченными лавками и старуха у очага с пучком трав в руках. Она смотрела на меня с прищуром.

– Кто вы? Где я? – голос раскрошился шепотом. Я прочистила горло и свесила ноги с топчана, на котором лежала. От слабости повело в сторону, но я замотала головой, чтобы скорее прийти в себя. Заметила, что одета в льняное платье простого кроя, что прикрывало тканью колени. Волосы заплетены в небрежную косу.

– Ты в моем лесном доме, детонька, – ответила женщина и убрала пучок вонючей травы в мешочек. – Я Хельга. Ингха из Авки. Когда началась война, я в лес ушла жить. А ты какими судьбами сюда попала? – я сразу поняла, из какого села родом старуха, интересно, она знает, что Авка захвачена ратанами?

Да плевать! К болотнице это все! Меня волновало другое!

– Где Ладрейн? Парень со мной был и он… – сердце до боли затрепыхалось в груди, страх сковал горло и перехватил дыхание.

– Так вот как зовут того ратана, – ухмыльнулась она и приблизилась ко мне почти вплотную. Наклонилась и всмотрелась в мое лицо своими холодными серыми глазами, обрамленными глубокими морщинами. Мне стало настолько не по себе от ее пронзительного взгляда, что невольно обняла себя за плечи. – Там и лежит под деревом. Я тебя-то еле доволокла до хижины. Еще вражин не таскала на своем горбу! – оскалилась Хельга и показала страшные сгнившие зубы. – Ты лучше расскажи, как тебя угораздило? В плен тебя взял? Откуда на вас одежда ветреников? – я напряглась каждой мышцей тела, в голове прикидывая, где найти силы, чтобы оттолкнуть старуху и выбежать из ее вонючего дома.

– Он жив? – я не знала, как правильно ответить на ее вопросы и не попасть впросак. Если вражиной назвала ратана, то она на нашей стороне, получается.

– Жив, – наконец, она перестала пожирать меня взглядом и отошла к столу. Набрала воды из ведра и наполнила чарку. – Но это ненадолго. Агалт у него в голове. Приступы будут повторяться все чаще и однажды сердце не выдержит нагрузки, – снова подошла и протянула мне воду. Я вцепилась в чарку трясущимися руками и замотала головой, стряхивая с себя наваждение.

– Что еще за агалт такой? – хлебнула воды и закашлялась.

– Редкая болезнь. У нас на селе мужик от нее иссох. Лекарь из столицы приезжал. Сказал, не лечится целительской магией. Так что ты силы свои побереги. Бесполезно это. Я за мужиком ухаживала, знаю, как приступы случаются. Пара месяцев твоему осталась. Не больше, – ухмыльнулась она и вырвала из моих дрожащих рук чарку. – Скоро сдохнет, как собака, – махнула она рукой, а я вся резко похолодела, ноги онемели, и кровь отхлынула от лица. – А ты, я смотрю, не в плену у него вовсе? – она говорила что-то еще, но я уже не слышала. Судорожно вспоминала, как у мамы проявлялась болезнь. Головные боли, приступы, обмороки – калейдоскопом закрутились страшные картины прошлого. Помню, как нашла ее в углу комнаты кричащей от боли. Она впивалась ногтями в кожу головы до крови и молила лесных богов о скорой смерти, а я ничего не могла сделать. Меня по сердцу острым клинком резало от безысходности. И что же теперь? Это повторится с Ладрейном? На моих глазах? – Ты если запугана ратаном, не бойся ничего, деточка. Я своим всегда помогаю. Мы ингхи должны держаться вместе. Я влила в него настойку. Обезболит на пару дней. Проспит до вечера. Ты его не буди, убежать успеешь. Примут тут его ветреники. Вечно рыщут по лесу. Я тебе путь к поселку с беженцами укажу, – я не знаю, каким чудом сумела встать на ноги и пройти пару шагов к выходу. Будто кто-то другой управлял моим бесчувственным телом.

Словно пелена на глаза накатила, когда вышла наружу и посмотрела в небо. Вот и свобода, о которой я мечтала. Настигла нежданно-негаданно в таком извращенном виде, что я представить себе не могла.

– Спасибо, Хельга, мне есть, куда идти, – побрела по заросшей тропинке, словно во сне. Женщина что-то кричала мне вслед, но слов не разобрать. Они застряли в кленовом сиропе этого душного дня.