Ошибка Одинокого Бизона (Сборник)

На закате солнца показались в дальнем конце равнины два всадника; скакали они по тропе, ведущей к ельнику. В первую минуту мы не испугались, думая, что они отыскивают лошадей, отбившихся от табуна. Но догадка наша не оправдалась: всадники не смотрели по сторонам и ехали прямо к ельнику. Или они нас заметили и заподозрили что-то неладное, или же выехали навстречу охотникам, чьих лошадей мы угнали. Нам ничего не оставалось делать, как увести животных подальше от тропы. Мы хлестали их ветками, били палками, но никогда еще не приходилось мне иметь дело с такими упрямыми лошадьми. Они уклонялись от ударов, кружились между деревьями и норовили вернуться к тропе. В конце концов мы отогнали их на расстояние выстрела из лука. В это время всадники находились в ста шагах от ельника.

— Сойди с лошади и постарайся удержать ее за этими кустами, — сказал Питамакан.

Я соскочил с седла и одной рукой схватил лошадь за нос, а другой — за ухо. Если бы одна из семи лошадей заржала, гибель наша была бы неизбежна. Послышался топот, всадники въехали в лес. Мы ясно видели их, когда они скакали по тропе. Это были рослые мускулистые всадники с мрачными лицами и длинными развевающимися волосами. Оба держали в руках ружья.

Лошадь моя навострила уши, стала топтаться на одном месте и вскидывать голову, приподнимая меня над землей. Но отчаяние придало мне сил, и я цеплялся за ее морду. Мельком я видел, что Питамакан ведет такую же борьбу со своей лошадью, а остальные пять лошадей пугливо на нас косятся. Как я боялся услышать ржанье! Но ни одна из них не заржала.

Всадники быстро промчались по тропе и скрылись из виду. Топот копыт замер вдали. Тогда только вздохнули мы свободнее.

Зашло солнце. Медленно сгущались сумерки. Когда стемнело, мы снова вскочили на лошадей, оставив маленький табун в ельнике. Выехав на равнину, мы поскакали на юго-запад, а большой лагерь объехали, стараясь держаться от него подальше. Издали видели мы тусклый желтый отблеск костров, пылавших в вигвамах, слышали пение. В лагере лаяли собаки.

Всю ночь ехали мы по равнине, пересекали рощи, переправлялись через речонки. Весной, когда начинается таяние снегов, речонки эти превращаются в бурные потоки и во время переправы мы не раз могли утонуть.

Незадолго до рассвета мы выбились из сил и решили сделать привал. Привязав лошадей, мы легли на землю и крепко уснули, но с первыми лучами солнца были уже на ногах. Все тело мое онемело, за ночь я не отдохнул, да и Питамакан жаловался на усталость.

После полудня мы увидели большое озеро в стране плоскоголовых. Питамакан узнал это место.

— Здесь я бывал с моим племенем, — сказал он. — Лагерь наш находился на берегу озера. А там, дальше, вдоль речки, впадающей в озеро, тянется тропа, которая ведет в страну бизонов.

Широкая тропа была с незапамятных времен проложена горными племенами, но путешествовали они по ней только в летние месяцы. В этом году они здесь еще не бывали, и мы нашли на ней лишь отпечатки волчьих лап и оленьих копыт. Нужно было дать отдых лошадям. Мы сделали остановку и поели сушеного мяса. Лошади наши жадно щипали нежную весеннюю травку.

Отдыхали мы недолго. За нами тянулась тропинка, оставленная нашими лошадьми и пересекавшая зеленую равнину, и враги легко могли нас выследить. В течение целого дня мы ехали на восток, все дальше забираясь в горы. Но здесь горы были невысокие, и снег уже стаял. Благополучно миновали мы перевал Два Талисмана и, пожалуй, не заметили бы его, если бы не обратили внимания на то, что ручьи, попадавшиеся на нашем пути, текут в противоположную сторону.

На следующий день мы увидели зеленые равнины, тянувшиеся от подножья гор на восток до самого горизонта. Мы оба закричали от радости.

Спустя два дня мы остановились на вершине холма, откуда виден был форт Бентон и родная наша река Миссури. Разглядели мы людей, бродивших около форта и по берегу реки. Слезы выступили у меня на глазах, да и Питамакан был взволнован не меньше, чем я.

Погоняя измученных лошадей, мы спустились с холма в долину реки Миссури. Здесь повстречался нам мальчик-индеец, карауливший табуны. Узнав нас, он полетел, как стрела, к лагерю черноногих, раскинутому у стен форта.

Из вигвамов выбежали, люди. Их было несколько сот человек. Все говорили одновременно, перебивая друг друга, засыпая нас вопросами. Окруженные толпой, подъехали мы к форту. Служащие компании вышли узнать о причине суматохи; издали я увидел дядю и его жену.

В нашей комнате собрались приятели дяди; явился даже начальник форта. Меня усадили на почетное место и заставили рассказать о нашей зимовке в горах. С каким вниманием слушали меня эти старые трапперы, как жадно ловили они каждое мое слово! А когда я закончил рассказ, они не поскупились на похвалы. Никогда еще не чувствовал я себя таким счастливым!