Ошибка молодости

Мужчина растерянно посмотрел на хозяина и поставил на пол портфель. Гриша помог гостю снять плащ. Незнакомец замешкался, стянул с носа очки и начал протирать их носовым платком.

– Прошу вас! – Гриша указал рукой на Ванюшкину комнату. – Мальчик там, у себя.

– Позже, – проговорил мужчина.

– А, руки! – наконец догадался Гриша и крикнул: – Мамуль, полотенце! Доктор пришел.

В коридор выбежала Елена Степановна с полотенцем в руках. Незнакомец совсем растерялся и опустился на низкую банкетку.

– Подождите! Я не врач! – почти простонал он, прикрыв глаза.

– А кто же тогда? – теперь растерялся и Гриша.

Они с матерью переглянулись.

Мужчина встал с банкетки и посмотрел на Гришу:

– Григорий Васильевич?

Гриша кивнул.

– Давайте знакомиться. Я – отец Вани.

Долгий разговор на кухне был тяжелым. Невыносимым вначале и середине, непредсказуемым в финале.

Бородатый незваный гость сидел на стуле, подперев тяжелую голову руками. От чая он отказался, долго молчал, потом жарко заговорил, пытаясь что-то объяснить.

А все было проще пареной репы. Да, коллеги. Работали с Ольгой. Он холост, старый такой, убежденный холостяк. Ольга – прекрасная и честная женщина. Он был увлечен, хотя и понимал, что их краткосрочный роман закрутился от Ольгиной тоски и душевного беспокойства. Она и не скрывала – в семье все шатко и валко, с мужем отношения поганые, похоже, у него есть женщина. Да он и особо не таится. Свекровь – чудесная, но хочет счастья сыну и внуков себе. Мужа Ольга все еще очень любит, хотя на качество семейной жизни это положительно не влияет.

Роман их длился всего-то четыре месяца, а потом Ольга внезапно отношения разорвала без объяснения причин.

Он был расстроен и обескуражен, к Ольге уже привык и даже позволил себе влюбиться. А тут такой поворот событий! И он уехал в командировку в Монголию.

Вернувшись через год, узнал и про смерть Ольги, и про родившегося мальчика. По срокам все совпадало: и Ольгина беременность, и их поспешный разрыв, на котором она так настаивала, и рождение ребенка. А еще он увидел Ванюшку на прогулке – следил тайком. И вот тогда ему все окончательно стало ясно.

Все молчали. Гриша достал початую бутылку водки, налил полный стакан и выпил. Бородач жалобно попросил:

– А мне можно?

Гриша шмякнул бутылку на стол и вышел из кухни. Елена Степановна достала стакан и налила его до краев. Непрошеный гость жадно, словно воду, выпил содержимое громкими глотками и посмотрел на Елену Степановну:

– А дальше-то что?

Она поежилась, кутаясь в платок, и пожала плечами.

Долго молчали.

– Вы сейчас сломали всю нашу жизнь, – тихо сказала она, отошла к окну и повторила: – Сломали всю жизнь, и без того сложную.

– А что же мне делать? – еле слышно ответил он. – Про мою жизнь вы не подумали? Ольгу я любил. Никого из родных у меня нет. Только мальчик.

– Вы хотите забрать Ваню? – одними губами спросила она.

– Не знаю. Ничего пока не понимаю, скажу вам честно.

– Господи! Да что мне до вашей честности! – закричала она.

Мужчина поднялся.

– Простите меня, если сможете. И еще – поймите.

Елена Степановна ему не ответила.

Гриша задал один вопрос:

– Ты знала?

– Господи! Да откуда я могла знать?

– А фотографии, поиски родственников? Откопала этого дядьку деревенского, Егорыча, обрадовалась. Умилялась просто! Вот ведь кровь какая! Через столько поколений! Ты знала! – закричал он. – Или догадывалась, уж точно! А все просто! Просто, как… Сходила налево наша ангелица. Запросто так, как нечего делать. А потом – понесла! Всякое в жизни ведь бывает! От половых связей, в том числе и внебрачных, детки случаются! И родила наша тихушница! От чужого бородатого дядьки! А чё не родить? Ребеночек ведь семью подправит, муженька блудного в лоно, так сказать, возвернет! А не вышло! Не получилось красиво и гладенько! И сама отошла, и папаша вот нарисовался. Законный, так сказать. Бог-то, он – не Тимошка! Вот и жди теперь, что этот упырь надумает. Отберет у тебя внучка или оставит. А может, денег попросит. Отступных. Ребеночек-то ему, бирюку одинокому, вряд ли нужен. Или шантажом займется – сценариев много. А я – все. Умываю руки. Меня это больше не касается – ни по одному пункту. Хочешь – разбирайся с ним сама. Я в этих дрязгах и разборках участия не принимаю. – Гриша громко хлопнул дверью и ушел к себе.

Елена Степановна все понимала: и обиду сына, и его боль. Ни слова в ответ не сказала, только вот с сердцем стало плохо. И еще разболелся затылок. А тут – звонок, пришел долгожданный дежурный доктор.

Пришлось встать, открыть дверь, проводить в ванную и к ребенку. К ее внуку. Которого она не разлюбила ни на секунду.

Нет, не так. Которого она теперь любила еще больше, еще острей.

Потому что прибавился страх. Страх потери.

Через две недели Гриша женился на Аллочке и переехал к ней. Вернее, переехал к ней он еще раньше, сразу после визита бородача.

На свадьбу – а была ли она? – Елену Степановну не пригласили. Ладно, переживем и это. На кого обижаться? На единственного сына? Ему-то сейчас хуже, чем ей. Ему еще надо пережить, кроме всего прочего, и предательство. А вот это страшнее всего.