Ошибка маленькой вселенной (СИ)

Дима обнаружил себя на краю густого леса, вдоль которого шла разбитая грунтовая дорога. Барс привычно сидел в полудреме в рюкзаке за спиной. Был солнечный летний день; густой влажный воздух был так насыщен запахом травы, леса, полевых цветов и прелого мха, что его можно было закатывать в консервы. Дима понимал, что спит. Такие сны были очень редкими — они мало чем отличались от реальности, но могли подарить волшебное ощущение, что возможно все.

Он уверенно пошел по грунтовке, вперед, к ближайшему повороту. Тоня и Андрей вышли навстречу из леса, о чем-то оживленно переговариваясь.

— О, а вот и Димон! — Тоня улыбнулась, увидев его, — как всегда, опаздывает!

— Привет! — Ответил Дима, — ты ведь Тоня, да?

Андрей и Тоня недоуменно переглянулись.

— Таня никогда не назвала бы меня «Димон», — пояснил он.

— А, ты о той самозванке, — ухмыльнулась Тоня.

— Она не самозванка, — помотал головой Дима, — Таня не говорит, что она — это ты. Даже не претендует.

— А че ты ее защищаешь-то? — Тоня прищурилась, — запал, что ли?

Дима хотел сказать что-то подобающе-возмущенное, но не нашел подходящих слов, и просто всплеснул руками.

— Ладно, — примирительно сказала Тоня, — разберемся еще. Если ты не понял, вы как-то оказались в моем сне, а значит…

— А, может, это вы оказались в моем? — Перебил Дима.

— Неа, — Тоня помотала головой, — вы в моем сне. Я докажу. Помнишь мою прабабушку?

— Помню… — Пробормотал Дима, — неужели?..

— Ага, — кивнула Тоня, — тебе проще поверить — ты говорил, что встречал ее на кладбище. Знаешь, на что она способна. А вот Андрюха задрал меня всю дорогу стебать.

— Никого я не стебу! — Возмутился Андрей, — просто доказываю тебе, что ты мне можешь сниться, а не наоборот, даже если я во сне увижу твою прабабушку! Это же логично!

Тоня посмотрела Диме в глаза, и со вздохом пожала плечами.

— Говорю же — ему сложнее, — сказала она, — но нам идти пора. Время в этих снах — на вес золота, и оборваться он может в любой момент.

— Конечно, тебе же виднее! — Саркастически заметил Андрей, но пошел дальше по дороге рядом с Тоней, ускоряя шаг.

Дорога нырнула в лес; ощутимо похолодало, густые ветви сплелись зеленым пологом над головой. После очередного поворота они оказались на опушке леса, где росла ярко-зеленая трава, украшенная невероятно крупными полевыми цветами, и порхали бабочки. Тут же стояла старинная деревянная избушка-сруб, установленная на двух стволах могучих деревьев, очень похожих на куриные лапы.

— Ну кто бы сомневался, — всплеснул руками Дима, — если сказка, так сказка!

— А что? — Невозмутимо сказала Тоня, — это очень практично. Особенно весной, когда тут снег начинает таять. Обычный фундамент точно бы размыло! Мне и отец говорил, что на болотистом грунте строить можно только на сваях.

Возле высокой лестницы, заменявшей избушке обычное крыльцо, стояла уже знакомая Диме бабушка с хрустальными светлыми глазами; она куталась в пуховой платок, несмотря на жару, и добро улыбалась, глядя на них.

— Ну привет-привет, мои родимые! — Сказала она, когда ребята вплотную подошли к избушке. Бабушка по очереди протянула руку к каждому из них, как бы приглашая нагнуться для поклона, и чмокнула в обе щеки, — да вы не стойте, не стойте — подымайтесь в горницу!

Ребята поднялись по выбеленным от времени широким дубовым ступеням. Внутри избушки очень тепло, даже жарко; приятно пахло травами и домашней снедью. Посреди комнаты стоял накрытый стол с большим медным самоваром. В центре — большое блюдо с румяными плюшками, и чугунный горшок на деревянной подставке, который аппетитно парил. По сторонам от стола располагались две широкие лавки. А напротив печи был совсем странный и неуместный в этом окружении предмет: старинный лупоглазый черно-белый телевизор на четырех ножках. Телевизор был включен, на экране шел белый «снег».

Дима опустил с плеч рюкзак; Барс неожиданно зашипел, пристально глядя в темный угол. В той стороне неожиданно зажглись два желтых глаза.

— Мальчики, не ссорьтесь! — Вмешалась бабушка, — Барсик, это Баюн — самый мудрый котик на свете! Не бойся, он не обидит.

«Я и не боюсь, — мысленно ответил Барс, — просто у нас так положено».

«Кем это положено и где? — В разговор вмешался еще один мысленный голос — низкий мужской баритон, — по мне так шипеть в гостях — это немного невежливо».

«Ну извини, — ответил Барс, — кто знал, что ты такой вот весь из себя интеллигентный».

Баюн фыркнул, и вышел из темного угла. Он оказался огромным черным котом, размером с пуму — только, пожалуй, чуть более упитанного сложения.

«Ладно, — сказал он, важно продефилировал мимо стола куда-то в сторону печки, — будем считать я сегодня добрый. Сам голодный небось, ага? Иди за мной, еду покажу. Ее даже ловить не придется», — Баюн захихикал.

Барс посмотрел на Диму; тот кивнул. После чего кот важно проследовал за Баюном.

«Еда здешняя знатная, — сказал Баюн, — даром что во сне харчишься — так вполне наяву брюхо набито будет!»

Барс облизнул вибриссы.