Ошибка маленькой вселенной (СИ)

Вот только у Димы на душе было мерзко. Мысли метались в голове по замкнутому кругу: «Меня выбрали защищать честь. Это почётно! — Бред. Меня выбрал этот козёл, потому, что я следующий кандидат. Хочет посмотреть бой морских свинок. — Да, но остальные-то всё равно смотрят не так — если я наваляю Глобусу, я буду крут! — Нет, не буду. Я буду полным козлом…» Из этой ловушки не было выхода. Отказаться драться? Это означало автоматически занять место Глобуса. Настроиться на бой, побить невиновного слабого парня, ещё и по указке подонка? Мерзко… Где-то в глубине души Дима всегда считал себя супергероем: добрым, справедливым, мудрым. Отсутствие супер-способностей — это временно, главное ведь внутренние качества, чтобы в нужный момент, когда придёт время, быть готовым… А если он завтра пойдет на этот нечестный и неправедный бой — всё, он больше не будет готовым, никогда. Никакие супер-способности не сделают его супергероем. Только суперзлодеем: однажды оступившимся, и выбравшим не ту сторону.

— Попал я, Барс, — он по привычке вслух обратился к коту. Они вдвоём сидели на скамейке в парке, провожали закат. Велосипед стоял рядом, прислонённый к поручню, — что делать-то, а?

Вместо ответа кот поднялся, грациозно выгнул спину, издал странный звук — что-то между зевком и рыком — и уткнулся ему в колени.

— Тоже вот думаю, что не дело это… Но как быть-то? Попросить отца школу поменять? Ты и сам знаешь, что он скажет.

— Можно просто не играть, если правила — говно, — Дима подпрыгнул от неожиданности: Тоня подошла сзади совершенно бесшумно — даже Барс ухом не повёл. Или специально не выдал её приближение.

— Блин, ты откуда тут? — спросил Дима, — тебе же нельзя ко мне подходить! Что твоя мама скажет?

Тоня вышла из-за спинки, и присела на скамейку.

— То же, что и твой батяня, наверное, — она скривила гримасу отвращения, и добавила без всякого перехода, — ты чего это в школе учинил? Крейзанулся совсем?

— Ничего я не учинил, — Дима опустил взгляд, — попал я…

— Да уж! — Кивнула Тоня, — что ты там вообще потерял? Мерзкое сборище дегенератов!

Дима промолчал, ссутулив плечи.

— Чё делать-то думаешь? — спросила она после небольшой паузы, уже спокойным голосом, — план есть?

Он отрицательно помотал головой.

Барс в это время слез с его коленей, и направился к Тоне, громко урча. Дима удивлённо наблюдал за ним, пытаясь придумать ответ, который не звучал был глупо. Получалось плохо.

— Идиот я, — наконец, выдавил он, — и не знаю, что делать. Выхода нет. И так, и так плохо. Пока думаю завтра отказаться от боя — наверно, это лучший выход. Можно было бы поддаться Глобусу, так хотя бы он стал бы крутым, над ним перестали бы издеваться. Но я не уверен, что получится — это всегда непредсказуемо. Лучше не рисковать, наверное.

— Ясно, — кивнула Тоня, — хорошо. Ты — не подлец. Это уже радует. Только трусоват немного, да?

— Да пошла ты! — Дима встал со скамейки, и добавил, обращаясь к коту: — Барс, мы домой!

Кот и ухом не повёл.

— Сядь и не кипятись, — сказала Тоня таким тоном, что Дима почему-то послушался, — у меня есть план получше.

Часто бывает так, что самая брутальная внешность, самое жестокое и твёрдое поведение, реализованное стремление выглядеть крутым во что бы то ни стало, прикрывает нечто такое, чего надо стесняться. Дима не знал об этом, до этого случая. А вот Тоня — знала. Причем знала она это вовсе не благодаря какой-то феноменальной проницательности. Накануне ночью, во сне, ей опять явилась прабабушка. Кроме обычных слов поддержки, она неожиданно рассказала одну историю о том, как у них в селе был здоровенный хулиган, который всех мучал, и которого все боялись. Он был настолько крут, что всегда спал отдельно от всех — умудрялся выбить себе место, даже во время трудовых вахт, или школьных выездов. Но крутым он оставался ровно до тех пор, пока все не узнали, что у него есть стыдная проблема: с детского возраста он страдал от недержания. Тогда всё чуть не закончилось плохо: вчерашнего грозу села еле успели вытащить из петли. Ему сильно помог местный батюшка: они говорили много, а потом хулиган этот пошёл по церковной линии, выдержал годы гонений, и прожил жизнь достойно.

После рассказа прабабушка долго глядела Тоне в глаза, словно решаясь на что-то. А потом всё-таки сказала: «Бывает и по-плохому, коли такие вещи остаются скрытыми долго. Человек стачивается изнутри, что твой пень. Души там не остаётся. Поэтому вот что я тебе скажу, внученька: помоги дружку своему сердечному. У врага евойного есть пятка ахиллесова: боится он взаперти. Как только окажется где, откуда выхода нету — так он и в плачь, и скулить будет. Заприте его, да остальным покажите, что не страшен он».

Проснувшись в тот день, Тоня долго не понимала, о чём её предупреждала прабабушка. А потом до неё долетели слухи о «битве» с изгоем класса Глобусом, на которой «отличился» Дима, и всё встало на свои места.