Ошибка ликвидатора

Я сам руководил последней операцией и написал рапорт о ее проведении, потом заставил старшего лейтенанта Шершнева копировать текст своей рукой и подставить под ним закорючку. Таким вот образом получалось, что Шершнев уже командовал ротой в ходе проведения боевой операции, хотя до этого он отвечал только за свой взвод.

Мне было не жалко того маленького кусочка славы, который выпал на долю старшего лейтенанта. А она здесь присутствовала.

Обычно все операции по захвату бандитов, засевших в домах, проходят куда более шумно, с обильной стрельбой, с применением бронетехники, хотя бы ради прикрытия. Дом обязательно получает повреждения. Порой изрядно достается и близлежащим строениям. Иной раз все они сгорают напрочь.

Мы же обошлись двумя выстрелами внутри дома и четырьмя — в подземном ходе. После этого все было кончено. Не пострадал никто из мирных жителей. Все их имущество осталось в целости и сохранности.

Спецназовцы МВД и даже ФСБ, наверное, уже и не помнят таких удачных и тихих дел на своем счету. Они привыкли брать дома штурмом, не желают загрузить голову хитростью и стараются исключить минимальный риск. Но с таким подходом эти ребята никогда не проведут ни одной толковой операции.

Когда бронетранспортер выбивает дворовые ворота или проламывает забор, чтобы создать проход, он всегда рискует нарваться на встречный выстрел гранатомета или даже кое-чего пострашнее. Например, наши бандиты имели на вооружении два огнемета «Шмель». Об этом доложил мне из подземного хода старший лейтенант Шершнев.

В момент атаки десант, как правило, внутри бронемашины не находится. Собой рискуют только механик-водитель и стрелок-наводчик. Бойцы двигаются позади транс-портера, укрываются за ним. Если он будет поражен, в нем детонирует боезапас, то мало никому не покажется. Машину просто разнесет. Солдаты, находящиеся рядом, погибнут или получат тяжелые ранения.

Проход во двор будет закрыт корпусом бронетранспортера. Вернее, тем, что от него останется. Запускать в дело второй или боевую машину пехоты, если они есть в наличии, никто не будет. Ведь и их запросто может постичь та же участь.

Тогда начнется долгий бой, который наверняка завершится практически полным уничтожением дома, в котором жили люди. Да и соседним постройкам тоже изрядно достанется. Окон они наверняка лишатся. Стены дома будут посечены пулями и осколками. Эта боевая работа займет несколько часов.

А перед самой операцией придется отключать по всей линии газ. Для этого необходимо будет найти трезвого и дееспособного слесаря, что не всегда удается сделать без предварительной договоренности. Потом, после боя, начнется обстоятельная проверка всей системы газоснабжения, которая может быть повреждена пулями или осколками. Жителям квартала подключат газ только к середине следующего дня. Это в самом лучшем случае.

Память об этой операции в людях засядет надолго. Они будут рассказывать, как героически защищались бандиты, как долго военные не могли с ними справиться, хотя и превосходили их числом и вооружением. Это тоже пойдет не на пользу федеральным силам.

На нашу операцию люди среагировали однозначно. Мол, что, уже?..

— Уже. — Ответили мы и уехали, оставив участкового старшего лейтенанта полиции Даутова выводить людей из убежищ, в которые он их загнал.

В рапорте, который подписал старший лейтенант, я не забыл отметить и роль этого стража порядка, который продемонстрировал свои навыки карате, выбил автомат из рук Бурилят Манаповой. Участковый по сути дела пробежал по стене, хотя и всего-то полтора шага. Его толчок ногой и все, что за ним последовало, весьма впечатлили меня. Я решил на первой же тренировке по рукопашному бою отработать такое движение. Технически это казалось мне не слишком сложным. Я успел увидеть и запомнить траекторию, по которой перемещалось его тело. Там главное — взять резкий разбег в два шага, когда летишь к стене. От быстрого старта зависит все остальное.

Вертолет поднял меня быстро. Пилот обошелся без ненужных вопросов о цели этого полета. Я даже не знал, что отвечал бы на них. Наверное, отделывался бы стандартными фразами типа «оперативная необходимость».

А вот ответ на вопрос о том, почему для полета был выделен вертолет ФСБ, тогда как у нас и своих хватает, причем куда более мощных и скоростных, был мне вполне ясен. Гонять ради одного человека боевой вертолет не разрешало командование, а оперативная необходимость требовала, чтобы я как можно скорее прибыл в Москву.

О том, что лететь мне после Моздока предстоит именно туда, пилот вертолета знал. Он сообщил, что самолет из столицы уже отправился за мной. До Моздока он доберется скорее всего быстрее, чем мы, поскольку скорость имеет приличную.

Я даже не стал спрашивать, какой именно самолет летит за мной, сделал умный солидный вид, однозначно означавший: «Да, конечно. Я в курсе». Взлетная полоса на аэродроме моздокской бригады серьезная. Ее используют даже тяжелые десантные самолеты.