Ошибка Коперника

На основании этих фактов и цифр еще нельзя создать наглядную картину, поэтому давайте взглянем на нее с другой точки зрения. Эта система настолько непривычна для нас, настолько разительно отличается от нашей, что тут же опровергает любые сколько-нибудь разумные экстраполяции всего того, что мы, по нашему мнению, знали.

Нормальной звезды у этих планет нет. Вместо нее у них всего лишь ядовитые останки, чудовищная мать, которую они обнимают тесным орбитальным хороводом. Вертящийся пульсар испускает в пространство жесткое разрушительное излучение и нагревает поверхности планет своим стальным светом. Когда звезда-предшественница пульсара погибла миллиард лет назад, произошел титанический взрыв сверхновой, и если вокруг этой звезды и вращались какие-то планеты, взрыв их уничтожил. Странные планеты, которые мы наблюдаем, – это жуткая тень былого, реликты эпохи разрушения, возродившиеся из пыли, которая слиплась и сконденсировалась под воздействием гравитации, и так получились новые миры, жестокая пародия на планеты, которым уже никогда не придется нежиться в лучах нормального солнца.

* * *

К такому никто не был готов. Первые планеты вне нашей собственной системы оказались картинкой из астрофизической преисподней. Однако вот оно, бесспорное доказательство, что за пределами Солнечной системы тоже есть объекты вроде планет. И каким бы диковинным ни было это место, оно все же подготовило почву для следующего сюрприза.

Три года спустя, в 1995 году, астрономы объявили[94] об открытии первой планеты, которая, по надежным свидетельствам, вращается вокруг нормальной звезды вроде Солнца в системе, удаленной от нас всего на 50 световых лет. Это был очередной переломный момент в науке: мы наконец-то заручились подтверждением, что и у других звезд вроде нашей могут быть планеты, в чем мы, пожалуй, и не сомневались, просто у нас не было доказательств.

Новая планета, как и планеты вокруг пульсара, была замечена благодаря ее гравитационному воздействию на звезду-родительницу: она заставляла эту звезду двигаться по маленькой орбите вокруг точки равновесия между этими телами. Именно такое поведение звезд и планет описал Исаак Ньютон почти за четыреста лет до этого – оно прямо следовало из его теории гравитации. Колебания звезд видны по изменениям частоты света, доходящего из системы. Однако здесь есть одна тонкость, и весьма серьезная.

Эта планета совершает годовой оборот – полный круг – чуть больше чем за четверо земных суток. Более того, от нее до звезды-родительницы всего восемь миллионов километров, гораздо ближе, чем даже от Меркурия до Солнца в самой ближней точке его эллиптической орбиты – это расстояние составляет благополучные 45 миллионов километров. Но и этого мало: эта планета – отнюдь не каменная малютка, а гигант с массой больше чем в 150 масс Земли.

Можно безо всякого преувеличения сказать, что ни один физик или естествоиспытатель на протяжении двух тысячелетий письменной истории нашего вопроса не уделял сколько-нибудь существенного времени на обдумывание вероятности существования именно такой системы. И в самом деле, теория образования планет дошла до точки, где у нас появились все основания полагать, что такая большая планета попросту не может существовать так близко к звезде-родительнице. Такая великанша, думали мы, способна сформироваться только гораздо дальше, у внешнего края системы, где сочетание орбитальной динамики и более низких температур позволит ей нарастить массу и объем.

Лишь несколько ученых задумывались о том, что планетные объекты могут оказаться и в неожиданных местах, и в том числе астрофизики Питер Голдрайх и Скотт Тремейн[95], которые еще за 15 лет до этого изучали, как планеты могут «мигрировать» вовнутрь протопланетного диска. Так что хотя это открытие и было триумфом астрономов, которые прилежно проделали необычайно сложные вычисления, оно их крайне озадачило.

Со времени этих первых открытий сюрпризы так и сыпались. Мы обнаруживаем, что разнообразие экзопланет и их явное нежелание соответствовать нашим представлениям о том, какими должны быть планетные системы, просто поражает. Мы бы, пожалуй, смирились с мыслью, что иные миры несколько отличаются от нашего, не совсем такие, но нам и в голову не приходило, что они настолько разные. Они покрывают весь диапазон вариантов. И проливают совершенно иной свет на главный вопрос нашего исследования – наше место в мироздании. Это головокружительное разнообразие служит для нас, в сущности, введением в сравнительную планетологию – в классификацию и категоризацию видов планет и в изучение того, почему все они могут существовать.

* * *

Итак, добро пожаловать в лигу выдающихся планет. Нет, это вовсе не закрытый клуб, ведь его члены повсюду, куда ни бросишь взгляд, однако все они для нас выдающиеся и ни на кого не похожие, поскольку наше представление о Вселенной до обидного провинциально.