Ошибка компьютера

— Доброе утро, Сергей Николаевич, — козырнул он.

— А-а-а, Владимир Георгиевич, — приветливо ответил Скиба. — Я сейчас, заходи.

Лейтенант повесил на вешалку фуражку, поправил перед зеркалом волосы.

ВТОРОЙ ШТУРМАН ГВАРДИИ ЛЕЙТЕНАНТ ГЛАДКОВ.

Скиба с серьезным видом сделал еще несколько выпадов перед зеркалом.

— С дебютом тебя, — сказал он Гладкову.

— Спасибо.

— А почему так грустно?

— Да волнуюсь немного… Ведь первый полет на такую дальность, — ответил Гладков.

— Все будет на пять баллов. — Скиба снял халат, зашел в ванную.

— Можно померить? — спросил Гладков, разглядывая кимоно.

— О чем речь!

Гладков снял китель, надел куртку.

— Вы давно в авиации, товарищ капитан? — спросил лейтенант.

— Да уж скоро тридцать, — ответил Скиба, пустив душ.

— Не надоело?.. То есть, я хотел спросить — не устали?

— В авиации вся моя жизнь. А она мне еще не наскучила.

— И сколько вы еще собираетесь служить?

— Пока не выгонят! Год-полтора, думаю, поскриплю!

— Старше вас, наверное, нет в полку? Я имею в виду штурманов.

— Точно так! Я самый старый! — засмеялся в ванной Скиба. — Подпольная кличка: «капитан, обветренный, как скалы».

— Ясно! — весело ответил Гладков, заняв перед зеркалом позу для атаки. — Юмор — величайший двигатель и стимулятор! — Он попытался повторить движения Скибы, но получилось и робко, и нелепо.

— Извините, товарищ капитан, — сказал Гладков, — можно еще вопрос?

— Давай!

— Наш командир… капитан Волк… Почему он до сих пор не уходит на новые машины?

На этот вопрос ответа не последовало, но лейтенант не успокаивался:

— Не может же хороший летчик все время возить керосин для других. Да еще на старой бочке. Я понимаю, год, два… И то если только что пришел из училища, как я, например. Но чтобы столько лет… Лично я бы очень задумался.

Скиба продолжал хранить молчание.

— Ха! — выдохнул Гладков, снова пытаясь подражать Скибе. — Ха!

В ванной Скиба старательно вытирал лицо. Его взгляд был задумчив и строг…

В прихожей своей квартиры Волк застегивал морской китель. Потом решительно снял с вешалки шлем, сумку с кислородной маской, планшет.

Открылась входная дверь, на пороге появилась Мария.

— Привет, — сказала она как ми в чем пн бывало. — А завтракать?

— Я сыт, — мрачно ответил муж. — Как дежурство?

— Все в ажуре.

— Добро, — капитан шагнул к двери.

— Счастливо, — Мария потянулась, чтобы поцеловать мужа, но тот, мягко отстранившись, вышел.

Усмехнувшись, Мария сняла берет, форменную тужурку.

Черный терьер глухо и недовольно пролаял па хозяйку…

На экране — корма самолета-заправщика: высокий хвост, стабилизатор, застекленные кабины воздушного стрелка-радиста и командира огневых установок. Грозно смотрят из кабины спаренные пушки. Две громадные автоцистерны медленно пятятся под крылья заправщика ТУ-16.

Из кабины в хвосте самолета на бетон аэродрома спускаются двое в спасательных жилетах. Одному лет тридцать пять, коренастый, с грубыми чертами лица.

КОМАНДИР ОГНЕВЫХ УСТАНОВОК ГВАРДИИ ПРАПОРЩИК ГУДКОВ.

Второй значительно моложе, с короткой стрижкой, темноволосый.

ВОЗДУШНЫЙ СТРЕЛОК-РАДИСТ ГВАРДИИ СЕРЖАНТ КЛЮЕВ.

Сержант достал из кармана конверт, вложил в него две десятирублевки.

— Была получка, нет получки, — сочувственно заметил Гудков.

— Ерунда.

— Сам-то па что будешь жить?

Клюев промолчал.

— И чего торопился? — продолжал Гудков, устраиваясь на шасси самолета. — Не мог после службы, что ли?

— Значит, не мог, — ответил сержант.

— Сколько женушке-то?

— Семнадцать.

— Да ты что?! — искрение удивился Гудков. — Серьезно? Ну, ты даешь! Из детского сада и под венец! Папаша девочки, наверное, все ребра соблазнителю пересчитал, а?

— Все равно моя взяла, — довольно улыбнулся Клюев.

— А твои родичи как на это взглянули?

— Ты, говорят, одел хомут, ты и тащи…

— У вас квартира? — спросил Гудков.

— Комнату снимаем за городом… У одной глухой бабки…

К бензозаправщику подошел техник самолета.

— Отдашь пятнадцать тонн, — приказал он механику.

— Есть, — ответил тот.

— Письмишко не опустите, товарищ старший лейтенант? — спросил Клюев у техника, протягивая конверт с деньгами.

Тот молча взял конверт.

На крыле самолета еще один механик вставил в горловину топливных баков заправочный пистолет. Заработали помпы автозаправщика.

Пожилой прапорщик внимательно осмотрел капитана через узкое окошко, прорезанное в обитой железом двери.

— Капитан Волк, — мрачно произнес тот, подавая удостоверение.

Прапорщик протянул капитану пистолет и две обоймы с патронами. Взяв оружие, Волк отошел к двери, сунул свой «пээм» в черную кобуру.

В нешироком коридоре, в группе морских летчиков стояли Скиба, Гремячкин, Гладков — ждали своей очереди получить пистолеты.

К капитану подошел Гремячкин, что-то сказал ему с виноватым видом.

У окошка Скиба получил своп пистолет, не торопись положил его в кобуру.

Гремячкин продолжал что-то говорить Волку, и тот довольно потирал нос.

Два наших самолета-разведчика летели низко над морем. Один из них ведет уже знакомый нам летчик-армянин Давтян.

— Справа сто двадцать — цель воздушная! — доложил штурман. — Дистанция — пятьсот шестьдесят! Скорость — восемьсот! Цель на запрос не отвечает!

— Американец? — спросил летчик.