Ошибка грифона

«Певец» с тоской посмотрел на своих спутников и положил на ладонь хранителю треть глиняной пластинки. Остальные двое последовали его примеру. Собравшись па ладони у Эссиорха, пластинка стала единым целым. На ней была изображена река с ладьей и унылая цепочка душ, бредущая к ней. От незатейливой картинки веяло такой тоской, что Дафна, взглянувшая на пластинку через плечо Эссиорха, сразу отвернулась.

— Ну вот! — решительно сказал суккуб. — Мы подчинились грубой силе! А теперь, милостивый государь, отпустите меня!

Варсус разжал руку, которой придерживал его за ворот. Суккуб с необычайным достоинством отряхнулся и, с каждым шагом обретая величие, направился к метро. Он шел-шел и должен был, по идее, уже скрыться из виду, но таинственным образом оставался на месте.

Эссиорх и Варсус чего-то терпеливо ждали. Наконец суккуб обернулся и с укором произнес:

— Ты кое-что забыл. Стереть удерживающую руну!

— Вы тоже кое-что забыли! — мягко возразил Варсус. — Пропуск в Тартар у нас — да. Но вообще-то нам нужен и пропуск на возвращение! Мелкая такая деталь!

 Суккуб хлопнул себя по лбу.

— Как! На возвращение тоже! Вот я осел! А вы почему мне не сказали? — закричал он на комиссионеров.

Те пришли в ужас и стали без всякой милости колотить себя по лицам и щипать за щеки.

 — Ой! Забыли! Ой! Забыли! — голосили они.

 Страдания прекратились не раньше, чем Варсус поднес к губам свою дудочку. Тогда на ладонь Эссиорху лег еще один глиняный диск, тоже раздробленный на три части и собравшийся вместе. Он был таким же круглым и стыковался с первым диском в центре. На этом диске тоже была ладья, но теперь она зеркально плыла в противоположном направлении. И уже никакой очереди. Цепочка душ на берегу отсутствовала.

— Ага, — пробормотал Эссиорх. — Срабатывает через полный поворот верхнего диска. Диск с душами — в Тартар. Без душ — обратно.

Он придирчиво оглядел диск и, подтверждая, что все в порядке, кивнул Варсусу. Тот стер удерживающую руну, и суккуб мгновенно улизнул, превратившись из старичка в афганскую борзую с оборванным поводком. Оба комиссионера, пшикнув, растворились даже чуть раньше. Спустя мгновение рядом с трамвайными путями валялись лишь оброненные брюки со следами хозяйственного мыла.

— Штанишки забыли! — крикнул Варсус в пустоту, однако за брюками, как и следовало ожидать, никто не вернулся.

Эссиорх передал пропуск Дафне. Та взяла его с бережным испугом и спрятала.

— Не бойся потерять его или разбить, — сказал хранитель. — Его можно только отдать. Однако сложность в том, что он всегда на троих! Если кто-то из вас погибнет в Тартаре, вам все равно придется искать третьего.

— Ты сегодня добрый! — сказал Мефодий. — А как насчет кота? Он входит в общий счет?

— Нет. Только люди или стражи. Иначе каждый лишний микроб обрушивал бы всю математику.

— Но-но! Попрошу без намеков! — обиделась за кота Дафна.

Они дошли до метро и здесь остановились, собираясь прощаться. Случайно Мефодий посмотрел за спину Дафне и застыл. Скамейка перед «Новокузнецкой» — вполне себе благонадежная с виду, с белыми следами голубиного помета и остатками газетки, прилипшими к высохшей краске — внезапно пришла в движение и начала как-то бочком, почти застенчиво подбираться к ним.

Все это продолжалось не больше двух секунд. Потом скамейка выгнулась и, теряя форму, взвилась в воздух. В воздухе она стремительно увеличилась и, окончательно перестав притворяться скамейкой, стала громадной, с вагон, многоножкой.

Буслаев еще успевал отскочить, но Дафна и Варсус, стоявшие к многоножке спиной, уже не успевали. И Мефодий остался с ними. В следующий миг многоножка врезалась в то место, где они стояли.

Эссиорх, в последний миг начавший оборачиваться, был сбит с ног боковой частью головы чудовища и отброшен в сторону. Скатываясь по вздыбленной земле и пытаясь вскочить на ноги, он увидел, как многоножка, извиваясь и раздирая асфальт, стремительно уходит в Подземье. Где-то близко гнило лопнула труба горячего отопления, и пар окончательно скрыл многоножку от Эссиорха.

Потирая ушибленное плечо, хранитель растерянно смотрел вниз. Клочья вырывающегося из тоннеля пара оседали на его куртке, превращаясь в капли поды. Эссиорх не знал, что ему делать. Преследовать многоножку бесполезно. Атаковать ее сильной магией — опасно для тех, кто внутри.

Одно ему было ясно: многоножка уже в Верхнем Подземье и вспарывает слежавшуюся глину со скоростью экспресса. Впереди Среднее Подземье — царство Нежити, а затем и Нижнее Подземье. Это уже почти Тартар. Как бы там ни было, а Мефодий, Дафна и Варсус окажутся там без пропуска.

Кто-то, шипя, плюхнулся Эссиорху па плечо и повис на его кожаной куртке. Хранитель повернул голову. Депресняк. Спина выгнута. Глаза пылают. Погладить его Эссиорх не решился. Биовампир есть биовампир. Будешь потом рыдать и растирать по лицу слезы.

— Ну что с тобой делать? Пошли со мной! — вздохнул

 Эссиорх и направился к Улите, которая ожидала его у мотоцикла, прыгая на холоде вместе с Люлем.