В горизонтальном полете коридор снова стал коридором. Кир-Кор ощупал затылок и, обнаружив на воротнике лоскут мягкого пластика синего цвета, перевел дыхание. Лоскут занял место в кармане среди земных сувениров. Большинство из них было сомнительного достоинства, но Кир-Кор знал, что постарается сохранить их все. Для чего?.. Трудно ответить. Наверное, все-таки для того, чтобы там, на Новастре, похожие на сон земные впечатления в нужный момент оживить в памяти вещественным фактором…
Тыльная дверь пилотской рубки по-прежнему не поддавалась нажиму.
Кир-Кор постоял, размышляя. Пилотская имела три входа, два из которых находились внутри лобовой рубки – под левым и правым пандусами. Путь в лобовую рубку был открыт, но этим путем он не пойдет. Ни за что. Надежней любого запора… А запор тыльной двери пилотской рубки не подчинялся автоматике – очевидно, действовал на механическом принципе. Что-нибудь наподобие элементарной задвижки. Как быть?.. Создавать нового дьякола не хотелось. На это уйдут силы, время, энергия, которые могут еще понадобиться. Жизнь – она ведь такая. Полная неожиданностей… Придется действовать без помощника, в одиночку.
Он закатал левый рукав выше локтя, уперся ладонью в металл. Давно не доводилось ему применять этот весьма болезненный прием… Но сейчас иного выхода не было. Точнее говоря – входа.
Неестественную проницаемость вещественного препятствия для тела грагала (в том числе и металлического препятствия) кто-то из светил современного естествознания объяснял «встречной масс-поляризацией материальных структур». Тем не менее эффект сверхпроницаемости землянам был практически незнаком: грагалы не могли его демонстрировать в состоянии денатурации. МАКОД предусмотрительно предписывал посещающим Землю грагалам денатурироваться на Марсе, в крайнем случае на Луне. Именно поэтому Ярара долго сопротивлялся – не мог и в мыслях допустить вероятие ренатурации соперника. И только после того, как яд не подействовал, ушлый мерзавец смекнул, что оставаться дальше на борту – дело бессмысленное и очень небезопасное. И ушел. Пока было еще на чем уходить…
За четыре минуты рука по локоть проникла сквозь металл – точно вязкое масло сквозь решето. От специфического напряжения в области переносицы у Кир-Кора перед глазами поплыли йодисто-коричневые пятна. Вдоль позвоночника сверху вниз стали распространяться очаги неприятного покалывания, во рту появился отвратительный привкус окисленного железа. Сущие пустяки по сравнению с болью в мышцах руки, по сравнению с болью, вонзившей зубы в предплечье, когда настало время согнуть локоть и шарить пальцами, ощупывая запор. Кир-Кор сцепил зубы. Он с трудом выносил эту боль, его мутило. При всем при том пальцы нащупали диск с рукояткой и несколько раз повернули его. Это было вдобавок рискованно… Оставалось надеяться, что пилоты заняты своим делом и что пятипалая бесхозная конечность с диверсионными наклонностями не привлечет их внимания. Тем паче что диверсия происходила в тыльной стороне эллипсоида рубки и на индикаторах контрольной автоматики не отражалась.
Мягкий щелчок – стержни запора вышли из гнезд. Как только дверь подалась, Кир-Кор чуть не вскрикнул и весь покрылся испариной – настолько острой, режущей, свирепой была боль!.. Он четыре долгие минуты вытаскивал руку обратно – болевое ощущение медленно соскальзывало с локтя на кисть раскаленным браслетом.
Все, свободен!.. Кир-Кор вытер лицо. Пошевелил пальцами, вздохнул глубоко и беззвучно – полный порядок. Рука горела, словно обожженная крапивой, но пыточная боль прекратилась. Кстати, исчезла боль и в укушенном Ярарой плече. Бесследно исчезла. Как и сам Ярара…
Кир-Кор задернул тяжелую черную штору сзади, чтобы свет из тамбура не отразился на купольном блистере затемненной рубки (малейший блик мог, чего доброго, переполошить пилотов), и перед тем, как войти, сделал попытку обдумать план экстремальных действий на случай, если пилоты вооружены и успеют затеять стрельбу. Он знал: укрыться там будет негде. В центре – поворотный плашер, на нем – два пилот-ложемента с вогнутыми подлокотниками в окружении торчащих в разные стороны колонок пультовых брид. Головы пилотов – почти в зените, под купольным блистером – великолепный обзор. Справа и слева от плашера – локально изогнутые пандусы для спуска в лобовую рубку. Вот все… Укрытий, увы, никаких. «Из пилот-ложементов там можно стрелять, как в круговом тире», – напоминал внутренний голос. Кир-Кор отмахнулся. План его состоял всего из двух слов и одного союза: внезапность и быстрота.
Он шагнул в залитое лунным светом пространство… И невольно посочувствовал стрелкам, у которых мишень появляется с тыла.
Пилоты не оглянулись, даже когда он вспрыгнул на плашер. Его пальцы нащупали на их шеях морфинические точки раньше, чем эти парни в шлемах с изображением змееволосой красотки сумели преодолеть замешательство и воспользоваться выхваченным было оружием.
– Спокойно! – подбросил им альтернативную идею Кир-Кор. – Спать! Спать! Спать… Спать… Спа-а-ать…