Ошибка доктора Данилова

— Деньги они отмывают, — пояснил детектив. — Потому и прачечная. Но вообще-то ребята хватаются за любую возможность… Если представляется случай срубить бабла влегкую, то разве можно его упустить? Здесь, — детектив постучал указательным пальцем по папке, лежавшей на краю его стола, — кое-какие документы, которые мне позволили сфотографировать на телефон под честное слово, что они дальше меня не уйдут. Но я считаю, что вам можно с ними ознакомиться.

— Вы лучше мне словами растолкуйте, — попросил Данилов. — Насколько я догадываюсь, с ремонтом аппарата не все гладко?

— «Не все гладко» — это слишком мягко сказано, — усмехнулся детектив. — Вы о бухгалтерии хотя бы общее понятие имеете?

— Обижаете, Анатолий, — усмехнулся в ответ Данилов. — В Севастополе довелось руководить станцией скорой помощи, а затем — департаментом здравоохранения. Так что понятие у меня углубленное. Может, баланс и не составлю, но прочесть его с полным пониманием смогу.

— Так это вы — тот самый Данилов? — Анатолий Олегович удивленно округлил глаза. — Я, признаться, сразу же на вас погуглил, это у меня давно в привычку вошло, но подумал, что полный тезка. Данилов — фамилия не из редких…

— И Владимиров Александровичей среди них как собак нерезаных, — закончил фразу Данилов. — Но в Севастополе был я, собственной персоной. Так что там с бухгалтерией?

— Там фокусы, достойные Дэвида Копперфильда, — Анатолий Олегович пододвинул к себе папку и раскрыл ее. — Аппарат искусственного кровообращения «DERAMA San 900» принят в ремонт с соответствующим оформлением. Согласно акту ремонта, — верхний лист бумаги был переложен влево, — произведена замена неисправного роликового насоса марки «OM LP 1000». Также аппарат был оснащен новым детектором пузырьков воздуха «Sonotech UTK-20». И все бы ладно-складно, только вот закавыка какая… — детектив заговорщицки посмотрел на Данилова. — На балансе фирмы не было ни такого насоса, ни такого датчика.

— Замечательно! — вставил Данилов.

— Ладно бы датчик, — продолжал детектив, — его в Москве купить несложно, а если возьмут за жабры, то можно сослаться на нерадивых сотрудников, которые купили нужный товар, но забыли его оформить. Дураки склонны надеяться на то, что подобные отмазки сработают, но я должен сказать, что надежды эти полностью беспочвенны. Слова «забыл» и «не успел» в протоколах писать не принято, вместо них пишут «не сделал» и сразу же интересуются — почему. Но то датчик, мелочь. А вот насос нужно заказывать в Штатах, причем — со стопроцентной предоплатой, я узнавал. Тут вариант «забыли оформить» в принципе невозможен, тем более что деньги не везутся продавцу в чемодане, а перечисляются под контролем банка, это же валютная операция. Если насос не проходит по документам, значит он не приобретался. В закромах «Медтехносервиса» такого насоса не было…

— То есть, на самом деле никакого ремонта не производилось? — зачем-то спросил Данилов, хотя и так все было ясно.

— Выходит, что не производилось, — развел руками детектив. — А раз не было ремонта, значит не было и поломок. Могу предположить, что аппарат вообще не покидал пределов больницы. Погоняли туда-сюда документы, поделили деньги и на этом дело закончилось.

— Получается, что если бы следователь заинтересовалась судьбой аппарата, то Сапрошина могли оправдать, — подумал вслух Данилов. — Если датчик и «насос» были исправными, то вопрос о вине анестезиолога снимается… Ёшкин кот! Как же все неудачно сложилось!

«А вот не надо торопиться, — сварливо сказал внутренний голос. — Особенно — с этим делом…»

— Я никого не собираюсь оправдывать, — мягко сказал детектив, — а просто хочу обратить ваше внимание на то, что следствие проверяет не все факты подряд, а лишь те, которые кажутся заслуживающими проверки. На то, чтобы проверять все-все-все, нет ни времени, ни сил, да и смысла в этом тоже нет. Не судите следователя строго, она играет так, как умеет. Так, как ее научили. Документы оформлены правильно, факт ремонта подтвержден показаниями свидетелей — зачем глубже копать? Чай у нее не одно дело в производстве и не два.

— Но ведь Сапрошин утверждал, что «насос» был исправным! — возразил Данилов. — Это ж основной вопрос, вокруг которого все крутилось! Тут уж надо было, что называется, землю носом рыть, а не прикрываться бумажками! Или я не прав?!

Анатолий Олегович молча пожал плечами.

— Разве это не халатность?! — Данилов заводился все сильнее и говорил все громче и громче. — Халатность! И тоже со смертельным исходом! Если бы Сапрошина не осудили, то он бы не повесился… Получается, что халатность следователя довела человека до самоубийства! Невиновного, прошу заметить, человека!

Здесь до Данилова наконец-то дошло, что он изливает свой праведный гнев совершенно не по адресу.

— Прошу прощения, — сказал он, понизив голос до нормальных пределов. — Увлекся я что-то. Вы тут совершенно не при чем. Вот если бы следователю в лицо все это высказать…