Ошибка доктора Данилова

Пончики оказались теми самыми, со вкусом детства и волшебной способностью исчезать в мгновение ока. Данилов купил большой пакет, чтобы порадовать не только себя, но и домашних, но по дороге к метро незаметно для себя самого слопал все подчистую, до последнего пончика, пытавшегося спрятаться от его безжалостной руки в углу пакета. Добрая мысля о том, что надо было брать больше, причем в двух пакетах, пришла слишком поздно. Возвращаться не хотелось, да и вообще Данилов не любил возвращаться, и потому он поспешил успокоить себя тем, что Елена, вечно сидящая на похудательных диетах, все равно не стала бы есть пончики, а Мария Владимировна больше обрадуется тортику, вроде «Птичьего молока» или «Праги»…

За ужином Данилов сообщил жене и дочери новость.

— Вау, как интересно! — восхитилась дочь. — А с тобой на суд сходить можно? Я тихонечко в уголке посижу…

— Посторонним там делать нечего, — строгим тоном ответил Данилов, — да и я не уверен, что стану выступать на суде. Пока что речь идет о даче заключения, в письменной форме.

— А почему тебе не дали охрану? — Мария Владимировна озадаченно нахмурилась. — Или тебя охраняют незаметно?

— Экспертам конвой не положен, только подсудимым, — отшутился Данилов.

— Ну как же не положен? — растерялась дочь. — А вдруг мафия захочет похитить нас с мамой, чтобы вынудить тебя дать неверное заключение?

— Мария, что за каша у тебя в голове?! — возмутилась Елена. — Какая мафия?! Папа будет оценивать случай в больнице, чтобы установить, кто из врачей совершил ошибку…

— А медицинская мафия — самая страшная! — парировала дочь. — И не спорь, пожалуйста! Ты сама об этом говорила!

— Яблочко от яблони… — проворчала себе под нос Елена, но развивать тему сходства дочери с отцом не стала.

— Живи спокойно, — сказал дочери Данилов. — Никто тебя не похитит, ну разве что только какой-нибудь влюбленный юноша…

— …посадит на белого коня и увезет во дворец! — подхватила дочь. — Романтика-фигантика! Папа, извини, конечно, но ты ужасно старомодный, совсем как музейный экспонат!

— Ты что, Маша?! — упрекнула Елена. — Во-первых, сравнивать родителей с музейными экспонатами невежливо. А, во-вторых, твой папа юн душой и сердцем молод. Это он тебе советует жить спокойно, а самого так и тянет на приключения, как мальчишку!

— Сравнивать взрослого мужчину, тем более — доцента, с мальчишкой невежливо! — заметила Мария Владимировна, в точности копируя назидательный тон матери.

— Яблочко от яблони, — сказал Данилов, переводя взгляд с дочери на жену.

Глава третья. Absente aegroto

Заседание экспертной комиссии проходило в непринужденной обстановке и больше напоминало общение старых приятелей, нежели деловую встречу. Расположились в креслах за низким круглым столом. «Ну совсем как рыцари короля Артура», подумал Данилов. Ямрушков собственноручно приготовил кофе в кофеварке, выставил в центр стола вазочку со сладостями и гостеприимно распахнул дверцу одного из книжных шкафов, явив взорам гостей мини-бар, к которому за все время никто так и не подошел. Но, как говорится — была бы честь предложена.

Профессор Мароцкевич из Бакулевки оказался довольно приятным в общении человеком. Узнав о том, что Данилов начинал на «скорой», вспомнил, как в студенчестве подрабатывал фельдшером на семнадцатой подстанции и сразу же начал искать общих знакомых, которых набралось около десятка. А Ямрушков в тему поведал о том, как в ординатуре ему дважды приходилось «бодаться» со «скориками», привозившими в морг живых людей. Данилов и Мароцкевич при этом понимающе переглянулись — да, попадались на «скорой» деятели, брезговавшие осматривать бомжей и подобных им личностей, лежащих бездыханными на улице. Пнут разок и если лежащий не пошевелится и не издаст каких-либо звуков, то везут в морг. Хорошо, если в салоне «пассажир» как-то обозначит свою принадлежность к миру живых. В этом случае его доставят в больницу. Но если он будет вести себя тихо, то так и доедет до морга, а вот там начнутся проблемы…

В самом начале работы Данилова на «скорой» произошел совершенно дикий случай, показывавший, насколько деградировала служба скорой помощи в лихие девяностые годы, когда на шестой части земли царил тотальный бардак. Бригада четвертой подстанции (причем — врачебная, а не фельдшерская!) привезла во второй судебно-медицинский морг, находящийся в переулке Хользунова, взятого с улицы бомжа. Вышло так, что на входе образовалась очередь из машин скорой помощи. Такое нередко случается в вечерние пиковые часы, особенно если прием трупов ведет не слишком расторопный санитар. Терять время в очереди бригаде не хотелось. Они перегрузили труп на каталку, сунули ему под руку сопроводительный лист, подкатили каталку поближе к входным дверям и уехали, не забыв спросить у «отстрелявшейся» бригады фамилию принимающего санитара, которую нужно указывать в карте вызова. Расписался за принимающего врач, обычная, надо сказать, практика.