– А кем он в то время работал?
– В какой-то конторе. Тогда все устраивались как могли. Ведь все государственные предприятия, учреждения просто закрывались! Люди оказывались на улице. И что им оставалось делать?! Посредниками быть. Торговать! Других занятий не было. А из Марка торгаш – как из меня ящерица. То есть – никакой.
– Он вам сказал, где работал?
– Нет, я ничего об этом не знала. И, удивительное дело, тогда, в самом начале, я не стала его расспрашивать.
– Как, вообще? – Анна все еще не верила своим ушам, как будто ей рассказывали о другом человеке, не о Марке. – Ну ведь мало ли что могло быть…
– Анна, не смешите. Ведь всегда можно соврать. А я бы поверила вранью. Нет, я его не расспрашивала. Он сам мне потихоньку рассказал то, что счел нужным.
– И что же?
– Про неудачи, про то, как выгнали с работы, про то, как никуда не брали. Впрочем, рассказывал, когда напивался. Но я и этому была рада. Мне хотелось его как-то растормошить. Ведь трезвым он замолкал. Понимаете, вообще мог ни одного слова за день не произнести.
– Это тоже свидетельство болезни, – покачала головой Анна.
– Не знаю. Там других свидетельств было предостаточно! Так вот. Его выгнали за пьянство, за плохую работу, за прогулы. За все сразу. Когда я его встретила, Марка собирались выкинуть из квартиры. Он проживал один, родных не было. Квартира была грязная, но хорошая, большая. Ее хотели продать, предварительно получив от владельца отказную. Я ведь потом в полицию пошла, написала заявление о том, что покушаются на его квартиру. Заставила принять это заявление. Ну, к счастью, в том отделении полиции нормальные люди работали. – Они рассказали, что в этом доме жили родители Марка, они умерли, а он остался один. Так я узнала, что Марк не убийца, не вор, не психопат. А что еще надо знать о человеке?
– Многое. Еще многое надо знать, – вздохнула Анна.
– Верно, – кивнула Зося, – но это многое только во время совместной жизни узнаешь. Вот я потихоньку и узнавала. Кстати, потом мы никогда не поднимали эту тему. Марк, видимо, догадывался, что я в полиции справки о нем наводила, а мне не хотелось копаться в его прошлом – из-за него он пил. Поэтому все надо было быстро забыть. Нам с ним обоим повезло. Я вот до сих пор уверена – ведь дело случая, что Марк не оказался на свалке, где в то время находили много трупов.
– Господи, Зося, о чем вы говорите! – чуть ли не перекрестившись, воскликнула Анна.
– О том, что очень хорошо знаю, – спокойно ответила Зося. – Понимаете, он – слабак. Есть такая категория мужчин. Они могут быть красивыми, умными, успешными, они могут иметь семью, делать карьеру, но в один прекрасный день им в ботинок попадает камешек. И все. Понимаете, для них малейшая помеха может стать непреодолимой преградой. И этот человек, такой вроде несгибаемый, ломается, как ломается замороженный и от того хрупкий металлический стержень.
– Но почему с ним такое произошло?
– Повторяю, я старалась не спрашивать. Я понимала главное – передо мной человек порядочный, но неудачник. Слабовольный. Характер у него был такой, который не позволял сопротивляться трудностям. Анна, как это говорится – не всем же героями быть. А спрашивать – означало заставить Марка еще раз пережить то, что привело его в такое состояние. Разумнее и надежнее просто сделать вид, что прошлого не было.
– Это же невозможно.
– Возможно. Мне, во всяком случае, удалось, – горделиво сказала Зося. – Сами понимаете, надо иметь стальные нервы и характер, чтобы не задать ни одного вопроса.
– Женщины вообще на это не способны. – Анна со значением посмотрела на Зосю. – Вы – героиня. И это не шутливая лесть. Я искренне так считаю.
– Спасибо, – серьезно поблагодарила Зося.
Они долго молчали. Затем Зося набрала в руку песка и пропустила его сквозь пальцы.
– Помогает, – сказала она. – Вы не замечали, как помогает вот это? Песок, свободно льющийся из руки?
– Замечала. Сама приехала спасаться этим, – улыбнулась Анна.
– Но, – вернулась Зося к разговору, – как мне кажется, я знаю, почему такое случилось с Марком.
– Почему же?
– Времена. Те самые поганые времена. У вас, что, нет знакомых, которые не пережили эти славные девяностые?
– Есть, – кивнула Анна.
– Вот наверное и Марк в эти времена не выдержал. Не приспособился, не уловил, не спохватился, не воспользовался. Он должен был плавно и спокойно идти по жизни. Но не получилось. Жизнь взбрыкнула.
– Ваши догадки верны, я думаю, – поспешно согласилась Анна. – В те времена многие так ломались.
– Да, вот и Марк. Других причин не может быть. Ведь все рухнуло именно тогда.
– А как же вы с ним познакомились? – спросила Анна и тут же спохватилась: – Если не хотите, не рассказывайте.
– Самое неприятное я уже рассказала, – махнула рукой Зося. – Да, история не оригинальная, но согласитесь, что глядя на Марка сейчас, в это просто не веришь.
– Не веришь, – подтвердила Анна.