Ошибка Белой Королевы или Кто обидел попаданку? (СИ)

— Исключительно в рамках моего профессионального долга, миледи. Профессионального… — Он подчеркнул голосом: —… и государственного. Ваша персона слишком ценна для всей империи, и я, малый служитель Панацеи, лишь один из многих, наделённых честью оберегать здоровье и покой Вашего Величества и будущего королевского дитяти. Не гневайтесь, умоляю.

За сорок с лишним лет службы при дворе Томас Адерли выработал особую манеру общения с высочайшими пациентами: уважительную, но без подобострастия, признающую высокий ранг собеседника, но не умаляющую достоинства самого лекаря. К тому же, даже без монаршей Харизмы, он умел обаять и расположить к себе. Ведь главное в отношениях врача и пациента — доверие. А о каком доверии речь, если больной пыжится от собственного величия или так и брызжет желчью?

Одним из особых приёмов общения доктора был исключительно благожелательный и радушный тон. Им он усмирял самых капризных. Порой даже его величество признавался, что после осмотра мэтром Адерли чувствует себя ребёнком, которого, наконец, пожалели и приголубили и дали запретное пирожное. Таково уж было природное обаяние маленького целителя.

Сработало оно и сейчас. В изумрудных глазах Алисы Наваррской погасли грозовые искры. Да и воспитание и привычка держать себя в руках в любой обстановке взяли верх. С видом мученицы она вздохнула и опустилась в кресло, не предложив, впрочем, оного доктору.

— Да, понимаю. Но я так устаю в последнее время, что любой пустяк выводит меня из себя. Прошу извинить мою несдержанность.

Фрейлины перевели дух и привычно навострили ушки. Статс-дама же одобрительно кивнула. Извиниться перед тем, кто по рождению ниже тебя — как это благородно! В очередной раз её величество показывает приближённым, как должна держаться настоящая леди. А не топать ногами на лакея или горничную, за что статс-дама неоднократно одёргивала молодых особ, вверенных её надзору… Из всех фрейлин, пожалуй, лишь леди Джейн отличалась природной скромностью и покладистым характером, остальные шесть великовозрастных девиц бывали порой горды и чванливы сверх меры.

Хорошо хоть, не при её величестве чудили. Хватало ума.

— Понимаю. — В голосе медика сквозило неподдельное сочувствие. — Первая беременность — серьёзное испытание. Но, прошу учитывать, это отнюдь не болезнь, а вполне естественное состояние женского организма. Природа мудра, она наделила женщин огромным запасом сил и терпения, чтобы…

Нетерпеливым жестом Алиса прервала его речь.

— Я действительно устала, мэтр. Нельзя ли…

Она нервно рассмеялась.

— Мой супруг, очевидно, намерен оградить меня от всего мира в этих четырёх стенах. А знаете, я даже не возражаю! Представить тошно, что, согласно протоколу, до того момента, как моё положение станет всем заметно, придётся исполнять обязанности, предусмотренные этикетом: быть на приёмах, благотворительных балах, мероприятиях, где моё присутствие рядом с королём обязательно… Мэтр Адерли, уповаю на вашу помощь! Поговорите с Эдвардом: возможно ли оградить меня от этой суеты? Хотя бы в ближайшее время, пока я не свыкнусь со своим новым… состоянием.

В ответ на её умоляющий взгляд целитель удивлённо приподнял бровь, но вновь почтительно поклонился:

— Приложу все усилия, ваше величество. Тем более что в разрешении вопросов данного порядка мне как раз и даны определённые полномочия и, не побоюсь этого слова, права. Всё, что вам нужно — это, в случае недомогания или усталости, побороть природную скромность и поставить меня в известность. А уж с секретариатом, отвечающим за протоколы визитов ваших величеств, мы договоримся.

Слабая, но благодарная улыбка послужила ему ответом.

Поцеловав протянутую ему руку, мэтр Адерли собирался уже откланяться, как был остановлен.

— Постойте, мэтр! — придержали его. — Может, проявите ваше всемогущество прямо сейчас? Я бы…

Королева заколебалась, но продолжила, несмотря на смущение. Украдкой покосилась на шушукающих фрейлин.

— В последнее время меня ни на минуту не оставляют одну, а у меня стал такой чуткий сон, и беспокойный, знаете ли, очень беспокойный… Я ужасно страдаю оттого, что не могу выспаться. А стоит мне сделать попытку уснуть днём… — Беспомощный жест в сторону девушек. — Мои леди верно несут службу, грех жаловаться, но, понимаете… они ведь не бесшумны. Упаси боже, я не ставлю это в вину, не могу же я приказать им вовсе не шевелиться! Но порой меня может разбудить даже звон упавшей на пол иголки!

Фрейлины ахнули. Леди Джейн густо покраснела и сделала попытку спрятаться за их спинами.

— Ваше Величество! — трагическим шёпотом пророкотала леди Годфруа. — Вам следовало бы сказать сразу об этом вопиющем нарушении вашего покоя! И мы бы…

С королевы можно было писать портрет первой христианской мученицы.