Ошибка «белого стрелка»

Комнатка оказалась что надо! Чистая, будто специально отремонтированная к заселению Зырянова, с удобной мебелью, телевизором, даже с гантелями у широкой аккуратно застеленной кровати. Лис небрежно подкинул вверх связку ключей:

— Держи, теперь они твои.

— До какой поры? — Женька поймал их, положил на край кухонного стола.

Было три ключа: один маленький, судя по всему, от почтового ящика, два — от входной двери.

— Это ведомственная квартира со всеми вытекающими отсюда последствиями. Пока будешь у нас, будешь тут и жить. И год, и пять… Впрочем, через пять, если дела пойдут нормально, можешь приобрести и кое-что посолидней. А если повезет и примешь участие в спецоперациях, то мешок денег сразу отхватишь.

— Я на деньги не жадный, — сказал Зырянов.

Лис эту его фразу никак не прокомментировал, достал из холодильника нарезку мяса, свежие помидоры, петрушку, налил по полрюмки водки.

— С соседями тоже контактируй поменьше. Они тут, правда, не любопытные, но если придется, скажешь то, что есть почти на самом деле: квартиру тебе выделила войсковая часть, в Москве занимаешься оформлением пенсии по инвалидности. В город выходи пореже: тут есть целая видеотека, около сотни кассет на самые разные вкусы, так что смотри и в любую минуту жди телефонного звонка. Порой и день, и два никому не понадобишься, но если шефу приспичит, а тебя не будет на месте… В общем, сиди в квартире, хотя бы первые дни, пока не привыкнешь к нашему укладу. Это, пожалуй, единственное неудобство в твоей новой службе…

Женька не скрыл улыбки:

— Я мечтал отлежаться. И потом, неудобство — это когда по тебе стреляют, когда на пятки наступают. Зачем вам понадобилось обкладывать меня вчера красными флажками?

Лис, как показалось Женьке, с недоумением посмотрел на него, пожевал губами, выпил водку и только потом сказал:

— Чтоб ты знал: я отныне являюсь твоим непосредственным начальником, а с начальством у нас говорить можно на любые темы, но вопросы задавать не надо. Однако… Что ты имеешь в виду? Какие красные флажки?

Зырянов коротко рассказал о прошедших событиях. Лис ни разу не перебил его, сидел, сощурив глаза, глядя в темное окно. Выслушал до конца, смачно выругался, потом сказал:

— Можешь в деталях описать этого, в сером? Жаль, что не разглядел остальных. После моего ухода этим займешься: бумага, ручки в столе лежат… Послушай, если за тобой организован «хвост», то мы могли его сейчас привести и сюда?

— Я утром, когда от таксиста ушел, специально по всему городу помотался: был и на рынках, и в магазинах, из автобуса в автобус пересаживался. Если кто-то меня сегодня и пас, то он скорее всего сбился со следа. Но кому же я все-таки понадобился, а?

Лис встал из-за стола, подошел к окну, зачем-то задернул плотные шторы.

— Не знаю, Зырянов, в курсе ли ты… В общем, погиб наш общий знакомый, за которым мы охотились под Калугой: Пилявин. Слышал об этом, нет? Кто-то пристрелил его возле того самого сарая, где мы в последний раз встречались.

— А разве Пилявина — не вы?..

Опять недоуменный взгляд:

— С чего ты взял?

— Но ведь возле трупа нашли пистолет, тот китайский ТТ, который ты у меня взял!

— А, да, в газете так было написано. Ты газету читал? Ты еще веришь газетам?

Женька развел руками:

— Но журналисты же не могли выдумать про этот ствол? Про то, что убийца был левша? Милиция же нашла ТТ с отпечатками моих пальцев? Тот самый ТТ, который принадлежал когда-то Крашенинникову?

— Тот самый? — Лис словно неожиданно вспомнил о чем-то, прошел быстрым шагом в коридор, где оставил свой кейс. — Тот самый… Я его так никуда и не пристроил, представь себе. — Он открыл кейс, и Зырянов увидел в нем лежащий среди бумаг и газет пистолет. — Ты о нем ведь говоришь?

— О нем.

Зырянов не мог ошибиться, это был действительно тот самый ствол, с чуть заметной царапиной на рукоятке.

— Забирай, если хочешь, стирай отпечатки своих пальчиков, можешь вообще его уничтожить, как вещдок. Только возле трупа Пилявина он не лежал, ты имей это в виду. И так же имей в виду, что кому-то ты страшно небезразличен, а поэтому меры безопасности, о которых я тебе толкую, — не простые слова. Пока не выясним, кому и зачем ты понадобился — никаких встреч и разговоров с Макаровым. Ты ведь понимаешь, что можешь просто подставить его. И с женщиной своей тоже на время завяжи. Не терпится — найдем тебе подружку. Но близкими рисковать не надо, это, если хочешь, наш неписаный закон.

Зырянов кивнул.

— Теперь вот что. Я тебя предупредил насчет вопросов, ты и молчишь, но наверняка хочешь знать, чем занимается спецотряд, и долго будешь над этим ломать голову. Поскольку голова эта тебе еще пригодится, скажу… Хотя, нет, прежде спрошу. Ты веришь, что наши любимые власти всерьез борются с коррупцией и хотят покончить с мафией?

— Если они сами воруют…