Ошибка «белого стрелка»

— Вот и береги их. Молодой ведь еще, сгодятся. Это мне осталось только на похороны отложить… Спать тебе никто не помешает, говорю же, что дома у меня никого нет.

— Ты отчаянный, отец. А если я соберу в сумки все твое барахло и вынесу?

Таксист покосился на Женьку:

— Одной рукой много не утащишь. И потом, я за свою жизнь научился в людях разбираться. Домой редко кого приглашаю.

Белая «пятерка» уже довольно долго шла за ними от самого метро, выдерживая постоянную дистанцию метров в сорок. Женьке это не нравилось, но таксисту он ничего не решался сказать. Тот, однако, преследование заметил сам.

— Кто это к нам, елки зеленые, прицепился? Не знаешь эту машину?

— Я в Москве пока вообще мало чего знаю.

— Тогда помотаем ее малость.

Таксист сбавил скорость, потом неожиданно газанул, свернул, не включив поворот, в ближайший переулок, вновь выскочил на основную трассу. «Жигули» шли за ним как привязанные.

— За выручкой охотятся, суки, — сделал вывод водитель. — Хорошо хоть ты рядом, вдвоем — оно не так страшно, хоть и… — он покосился на его правую руку. — Надо нам, парень, в центр рулить, там милиции побольше, они отцепятся.

«Чтоб они отцепились, надо тебе, отец, меня высадить, — подумал Женька. — Я им нужен, а не твоя выручка. Но если я скажу тебе об этом, подумаешь, что я струсил, бросаю тебя в такой момент».

— Они бы тормознули уже нас, если бы захотели, — сказал он вслух. — Район этот глухой, никого вокруг — чего ждут?

— А черт их знает, чего.

Таксист утратил привычное спокойствие, на крупном его лице выступили капельки пота.

— По пути переулок один есть, где дворами можно проехать. Если там от них не оторвемся, рулим к ближайшему посту ГАИ.

Водителем он был классным и дорогу знал назубок: вырубив фары, свернул с узкого переулка под арку, запетлял в слепом слаломе меж деревьями, мусорными баками, «улитками»-гаражами, заглушил мотор возле одного из подъездов.

Преследователей видно не было.

Так, в полной тишине, они просидели минут десять, потом таксист сказал, почему-то шепотом:

— Я выйду, взгляну в переулок. Мало ли что, может, там нас караулят.

— Вряд ли, — не согласился Женька. — Для грабителей это сложная игра. Если б они только были уверены, что у тебя мешок денег, тогда бы, может, и караулили.

— Сейчас жизнь такая — за копейку удавят. — Таксист бесшумно открыл дверцу машины, попросил: — Ты только не выходи никуда, ладно?

Вернулся он быстро и впервые улыбнулся, хотя улыбка была натянутой:

— Чисто все. Ну, попали в переплет! — Он тихонько тронул машину. — А я, грешным делом, подумал, что ты от страха сбежишь, бросишь меня. Не бросил, оказывается. Ты не офицером был? По возрасту вроде на солдата не совсем похож.

— Старший лейтенант. В отставке.

— Вот я и гляжу. Наш-то погиб — бриться еще не начал. Хороший у меня племяш был…

Ехали недолго, остановились у пятиэтажной хрущевки, обсаженной старыми тополями.

Квартира таксиста была на третьем этаже. Он включил свет в коридоре и на кухне, сразу же направился к холодильнику:

— После таких гонок можно и по пятьдесят граммов выпить, я сегодня за руль уже не сяду. Сейчас закуску приготовим, котлеты разогреем. Может, и супец похлебаешь?

— Нет, спасибо. — Женька подошел к окну, выглянул на улицу. Конечно, хозяину не надо было сразу включать свет, тот, кто хочет, элементарно вычислит по загоревшейся лампочке квартиру. Но вроде все спокойно снаружи.

— Иди к столу, давай первую стопку за знакомство выпьем. Меня Степаном Ильичом зовут.

— А меня Женей.

Выпили, закусили хрустящими огурцами и соленой капустой.

— Капусту сам заготавливаю, сам шинкую. По огурцам жена специалист, но и они ничего получились… Пока, Женя, котлеты разогреваются, давай курнем. После таких вот передряг больше тянет к сигаретам, а не к водке.

Вышли на балкон.

У дома стояло несколько машин. Таксист прошелся по ним внимательным взглядом.

— Мать твою… Совсем запугали старика.

— Что случилось, Степан Ильич?

— Да я ведь все наши легковушки знаю, где чья. А вот, видишь, белая «пятерка» стоит, точно такая, которая за нами гонялась. В доме никто такую не держит. Может, в гости к кому разве что на ней приехали.

— Скорее всего, в гости.

— Да?

— Грабители не останавливали бы машину под вашим балконом. И потом, мы ведь подъезжали к дому по трассе, и дорога сзади была пуста.

Степан Ильич помолчал, потом сказал угрюмо:

— Все, может быть, и так. Но когда мы с тобой входили в подъезд, «пятерка» тут не стояла, это я точно говорю.

У дома не было ни одного человека. В поздний час по мерзкой сырой и холодной погоде не находилось любителей прогуляться. Но чутье разведчика, не утраченное еще, подсказывало Зырянову, что из темноты, из-за густого частокола голых зарослей сирени, надо ждать опасности.

Едва видимый огонек блеснул там, будто кто-то коротко и с силой затянулся сигаретой. Глухой хлопок. Недалеко от головы Зырянова, в кирпичную стену, ударила металлическая капля.

Степан Ильич втянул голову в плечи, юркнул в комнату, позвал Женьку:

— Быстрее сюда!

Когда Женька оказался рядом, он опять неизвестно зачем перешел на шепот:

— Из рогатки шариками подшипников стреляют, что ли?