Ошибка архитектора (СИ)

Они добрались до Хиита. Получили там какие-то бумаги для герцога, потом перебрались через мост, добрались до заставы, что была на границе герцогства, принадлежавшего Шелранам, но тут были королевские гвардейцы и они остановили экипаж.

Верон нахмурился и вышел к командиру. Говоря с ним, он хмурился сильнее и сильнее, а потом кивнул и приказал кучеру разворачиваться.

— Что происходит? — спросила Ланира, когда он сел в экипаж.

— Возвращаемся, — ответил он.

— Это я поняла, — произнесла она раздражённо. — Почему?

— В столице была попытка переворота, все дороги перекрыты, — отозвался герцог.

— Кто-то умер? — прошептала Лана, бледнея.

— Нет, насколько я понял, всё обошлось, — ответил Шелран. — Но из-за этого запрещено передвигаться без специальных сопроводительных документов. Так что в Ласцу мы тоже не сможем попасть.

— Ты ведь герцог и советник его величества, тебе не нужны документы! — нервно воскликнула герцогиня.

— Увы, Ланира, нужны. Будем ждать, — отрезал он, давая понять, что разговор продолжать не намерен.

Её светлость нахмурила своё прекрасное лицо, хотела что-то ещё спросить, но потом передумала и недовольно уставилась в окно.

Эйва была напряжена известиями. Для неё было важно, чтобы всё с королевской семьёй было хорошо. Но проезжая через Хиит она вжалась в свой угол, боясь даже шелохнуться — она вернулась туда, где был этот страшный человек. Пускай он был где-то не рядом, но тем не менее он был рядом, для неё очень рядом. А она столько лет пыталась избавиться от этого страха, что её найдут и доделают начатое, убъют, как и планировали.

Ей стало тяжело дышать и хорошо, что герцог и герцогиня были каждый в своих мыслях, не замечая горничную — меньше всего ей бы сейчас хотелось оправдываться или придумывать объяснения своему состоянию.

Дом встретил их возвращение очень неоднозначно, но причины возвращения всех взволновали ещё больше.

Что до Эйвы, то она почувствовала себя девочкой, которая радостно кинулась туда, где было хорошо. Ей было необходимы уверенность и надёжность, которую она чувствовала, когда была с ним рядом. Но в конюшнях Рэндана не было и она прошла по внутреннему коридору в сторону их с Бэлтом комнаты.

Рэндан был с Юллин.

Замерев у двери Эйва почувствовала, как внутри что-то с невыносимым гулом взвыло, а потом ударилось о неё, причиняя невыносимую боль. Она сжалась и вышла. С трудом пройдя несколько шагов, была схвачена Рэнданом.

— Стой, Эйва, — прохрипел он, хватая её.

— Пусти, — с трудом проговорила она тихо, вполне возможно он не услышал.

Рэндан сжал её с силой, отчаянной, причиняющей боль, но не такую, какая сейчас рвала всё внутри Эйвы.

— Лисичка моя, нет, нет, не было ничего, не было… — шептал в неё мужчина, потом отстранился, заглянул в лицо. — Нет, хорошая моя, не надо…

Ей было отчаянно больно смотреть на него, страшно было встретиться с ним взглядами. По щекам потекли слёзы и она так на самом деле их не хотела, но справиться не могла.

— Эйва, — Рэндан опустился на колени, всё ещё обнимая её. Она зажмурилась, выставила руку вперёд… вчера он делал её счастливой, а сейчас расколотил вдребезги.

— Пусти, — снова проговорила она.

— Эйва…

Она мотнула головой и Рэндан ослабил хватку, и женщина смогла сделать шаг от него, но всё ещё держал её за юбку, словно не мог разжать пальцы.

— Пусти, — уже как в бреду повторила она.

— Прошу тебя… — с болью проговорил он, но Эйва снова мотнула головой и дёрнула юбку. — Да и… шельма, и не надо… к низшим тебя!

Он рыкнул, с силой ударяя кулаком в стену, а она пришла в себя и ринулась наконец прочь.

Эйву много раз предавали. Она много раз видела взгляд, который убивал в ней что-то нужное и важное. Ей казалось, что она уже привыкла к обману и предательству, но в этот раз было совсем тяжело.

Юлли была ветреной девицей, которая не стеснялась своего беспутного, как сказали бы многие, образа жизни. Но Эйва никогда её не осуждала, считая, что у каждого своя дорога, каждый выбирает её сам. И, если Юллин не может прожить без внимания мужчин, то и боги с ней. Но сейчас хотелось выть от боли, хотелось осуждать, проклинать, хотя внутри было это понимание, что чего с неё взять, она такая… да и Рэндан… всего лишь мужчина.

Эйва хорошо знала о том, насколько они непостоянны, насколько легко их можно утянуть в омут желания, сколько о таком слышала и сколько она с таким сталкивалась. Но почему-то она подумала, что Рэндан не такой. Дура…

Эйва с трудом поднялась наверх, легла на кровать и сжалась, молясь, чтобы ей дали возможность прийти в себя, чтобы не трогали…

И кажется боги её услышали — в себя она пришла только к вечеру, заметила движение в комнате и оглянулась. Это была Янра.

— Спи, спи, — кивнула ей женщина. — Я знаю, что ты прошлую ночь не спала, дорога эта бессмысленная ещё. Не переживай, все сегодня сами не свои, всё хорошо. Ты только не заболей.

И Эйва поблагодарила богов.

— Спасибо, Янра, — отозвалась она сиплым из-за рыданий голосом.