Ошибка «2012». Мизер вчерную

Впереди с просёлка вырулил большой самосвал и потащился по дороге, точно на похороны, почти со скоростью пешехода. Тамара Павловна с ужасом задумалась о перспективе обгона, но тотчас спохватилась и даже обрадовалась — увидела сплошную осевую, пересекать которую себе позволяют только безбашенные лихачи. Ну и ещё депутаты, генералы, олигархи, федералы, ответственные работники госаппарата… и прочие обладатели «непроверяек». Вскоре на шоссе образовалась колонна, которую возглавлял труженик-самосвал. Его кузов был до краёв наполнен тяжко колыхавшейся массой. Вот так наша голь, которая на выдумки хитра, порою перевозит бетон. Его густо смешали с гравием и попросту вылили в ржавую трёхкубовую ёмкость. Такой вот современный вариант таскания воды решетом. Ещё спасибо водителю, изо всех сил державшему плавный ход, иначе на асфальт, на ехавшие сзади машины не время от времени плескало бы, а натурально лилось. Зрелище этого, в общем-то невинного, российского разгильдяйства так поразило английских джентльменов, что они подавленно вжались в кресла. Правду говорили им близкие, напуганные перспективой этой поездки, — Тартария, Сибирия, those Russians…

Плохо они знали русских. Слева-спереди вдруг страшно заревели, заморгали дальним светом и принялись экстренно тормозить. Позади же слева рявкнули сиреной, завизжали шинами и, перепрыгнув сплошную, пристроились в хвост «Патриоту». Это какой-то идиот на микроавтобусе «Форд-транзит» затеял было обгон, не рассчитал дистанцию и чудом разминулся со встречным фургоном, выплывшим из-за самосвала.

Разъезжаясь, водитель фургона что-то яростно проорал, дал по ушам клаксоном, успел показать кулак.

«Истинно, истинно», — дружно закивали участники движения, а у кого были рации, без стеснения высказались вслух:

— Таких на осину надо без суда и следствия…

Водитель «Транзита» — насколько позволяли видеть затемнённые стёкла — с презрением отвернулся. Отвечать? Кому? Этому быдлу?

Одной Тамаре Павловне было не до участия в дорожных конфликтах. Она стала потихоньку тормозить, ибо впереди показался переезд через рельсы. С неказистой будкой, полосатым шлагбаумом и автоматическими заслонами. Проезд был закрыт. Со стороны Пещёрки медленно полз нескончаемый товарняк. По многолетней привычке Тамара Павловна принялась считать вагоны, хотя привычка была, конечно, бессмысленная. И уж в особенности, если считать не сначала.

Поезд кончился на сорок втором вагоне. Перестук колёс начал отдаляться, сигнальные звонки умолкли, и шлагбаум нехотя пошёл вверх. Колонна тронулась.

Через рельсы ездили все. А вот как надо это правильно делать, чтобы и в реальную беду не попасть, и гаишники не привязались, знают очень немногие. Вам следует непременно обождать, пока предыдущая машина не выберется с путей и не удалится от них на расстояние, позволяющее выбраться вам. И тогда только стартовать. Попробуйте это проделать на переезде, в котором хотя бы десяток железнодорожных колей, а сзади напирает нетерпеливая очередь. Да вас на том самом шлагбауме и повесят.

Тамара Павловна двигалась позади самосвала, тихо ругаясь сквозь зубы и держа, как ей казалось, вполне подобающую дистанцию. Увы, ей это только казалось. Она поняла это в тот момент, когда ветеран долгостроя угодил в колдобину. В дело сразу вступили фундаментальные законы физики, и бедному «Патриоту» досталось с ведро тягучей жижи из кузова. Прямо на лобовое стекло.

Тамара Павловна судорожно затормозила — на переезде не на переезде, всё равно не видно ни зги! Пока она искала ручку стеклоочистителя, за кормой «Патриота» раздалась музыка властных сфер. Элитный товарищ на «Форд-транзите» опять возмущался быдлом, загородившим дорогу.

«Ах ты, урод! — Тамара Павловна по сложной ассоциации вспомнила своего надёжу-генерала, неожиданно успокоилась и включила стеклоочиститель. — Вот скажи мне хоть что-нибудь, клоун недорезанный, живо встанешь по струнке…»

Дворники не помогли, стало только хуже. Делать нечего, Тамара Павловна открыла дверцу и выпрыгнула наружу — отскребать.

Сирена позади смолкла, и в поле зрения возник колоритный мэн. Его дрожащее от гнева лицо, лихо повязанная бандана и книжица-удостоверение в руке были одинаково красными. А голос! Собственно слова и интонации были типа наши, но с отчётливым иностранным акцентом:

— Чьёрт побъери! А ну-ка, живо с дороги! Чьёрт побъери!

Вот такие обладатели очень страшных удостоверений встречаются в наше время на российских дорогах.

— Что-что? Не расслышала, — зловеще сузила глаза Тамара Павловна, но к решительному, главным калибром, отпору перейти не успела: рядом с ней совершенно неожиданно материализовался Робин Доктороу.

— Генри Малкольм Макгирс! Немедленно прекратите! — рявкнул он по-английски, и его палец упёрся прямо в грудь представителю власти. — Ваш дядя в гробу переворачивается от стыда! Немедленно извинитесь перед леди!