Ошибка

Деревянные стеллажи заполнены боевыми винтовками. Патронташ висит на стенах. Здесь стоят коробки с маркировкой взрывчатых веществ. Дерьмо, что они собираются с этим делать? Начать чёртову войну?

— Продолжай идти, — огрызается он, толкая меня в затылок.

Я продолжаю шагать в сторону двери. Всё во мне кричит бежать, но я не могу этого сделать, или по крайней мере, я не смогу убежать далеко.

У меня трясутся руки, а сердце колотится о рёбра. На мгновенье я не перестаю дышать, так как мою грудь сдавливает. Прямо сейчас в моей голове только одна мысль — куда, чёрт возьми, я сейчас войду? Почему я здесь? Что они собираются со мной сделать? Я просто надеюсь, что они сделают это быстро.

Открыв дверь, он толкает меня внутрь. Моё тело деревенеет, и я не могу пошевелиться. Не могу сделать вдох. Я умру.

Здесь так холодно, что я вижу пар от своего дыхания. Все стены в комнате укрыты пластиковой пленкой, и нет ничего, кроме алюминиевого стула и металлической тележки, стоящей у дальней стены. Я не могу видеть, что лежит на ней, и уверена, что не хочу. Под стулом в бетонном полу установлен водосток.

Это именно тот момент, когда я напугана до полусмерти. Развернувшись на пятках, я пытаюсь убежать. Но прежде, чем достигаю двери, меня хватают за волосы.

Я борюсь.

Борюсь из последних сил, что остались во мне. Вонзаюсь в его лицо ногтями и кусаю за грязную руку. Я кричу, умоляя, чтобы кто-то спас меня, хотя и понимаю, что никто не станет этого делать. Я снова кусаю его. В этот раз металлический привкус крови чувствуется на языке, и мужчина неистово рычит в ответ. Затем он замахивается, ударяя меня по лицу. Когда я падаю на пол, кровь заполняет мой рот.

— Долбаная сука, — вопит он, тряся кровоточащей рукой.

Мне не хватает сил даже спасти себя. За всю свою жизнь я ещё никогда не чувствовала себя настолько беспомощной. Когда у меня начинает вздыматься грудь от отчаяния, слёзы текут по моему лицу.

— Вставай, блядь, шлюха! — кричит он на меня.

Я не шевелюсь, и он снова бьёт меня. Чувствую, как лопается моя губа, всё лицо пронзает боль, а кровь стекает вниз к моему подбородку. Голова начинает кружиться и меня вот-вот вырвет.

— Я сказал, встать, блядь, — говорит он угрожающим голосом.

Но я не могу встать, так как почти ничего не вижу. Думаю, я на грани потери сознания. Я стону, когда опираюсь на свои руки и колени. И в следующий момент чувствую, как меня окатывает холодной водой, и весь воздух покидает мои лёгкие. Когда я начинаю кричать, сердце чуть ли не выпрыгивает из груди. Дьявол!

— А теперь подъём. Живо! — он отбрасывает ведро в сторону.

Я не могу пошевелиться, так как мои конечности просто не реагируют. Когда я начинаю дрожать, мои зубы стучат друг о друга.

— Что за нахер, Боб! — от голоса Калеба у меня в груди расцветает надежда.

Он появляется в дверях, одетый в рубашку с длинными рукавами и костюмные брюки. Когда он подходит ко мне, то опускается на корточки и хватает меня за подбородок, опуская свой взгляд на мои опухшие кровоточащие губы.

— Рия, — тяжело выдыхает он. — Мне так жаль.

Я смотрю на него сквозь влажные пряди волос, прилипшие к моему лицу. Мой взгляд встречается с его, но я не вижу в его глазах ничего, кроме сожаления. Я верю Калебу, но прямо сейчас я понимаю, какой это было ошибкой — доверять хоть кому-то. Он помогает мне подняться и говорит мне сесть на стул. Холодный металл кусает меня за спину и голые ноги. Здесь так холодно, что я не могу перестать дрожать.

Калеб берёт меня за запястья и заводит их за спину, привязывая верёвкой к спинке стула. Он нежно поглаживает большим пальцем моё запястье, и я слышу его мягкий вздох. Не могу справиться с этим. Я опускаю голову, когда слёзы начинают течь по моим щекам. Я не хочу умирать. В этот момент всё, на что я могу рассчитывать — это жалость.

— Пожалуйста, помоги мне, — бубню я.

— Мне жаль, — шепчет Калеб в ответ, проводя своей рукой по моей спине, и обращается к другому парню.

— Он же велел, блядь, не трогать её, — шипит Калеб грубым голосом. По сравнению с тем парнем Калеб выглядит худощавым, но он под защитой своего брата.

— Что, чёрт возьми, это так важно? Она ведь и так не выберется отсюда, — рычит парень, осматривая укус на руке.

Калеб смотрит на меня, и мне хватает одного его взгляда, полного сожаления, чтобы понять, что слова этого парня — чистая правда. Теперь никто не может меня спасти. Я никогда не стану врачом. Никогда не выйду замуж и не рожу детей. Это моя сраная судьба — умереть в этой чёртовой холодной комнате с кучей вооруженных до зубов людей, которым на меня плевать. Я в логове монстров. Прижавшись подбородком к груди, я настолько сильно дрожу, что от этого болят мышцы.

Время идёт, но никто так и не говорит ни слова. Они просто стоят и смотрят на меня, словно чего-то ждут. Но чем больше я жду, тем тревожнее и холоднее мне становится. Дрожь тела превращается в судороги. Я с такой силой стискиваю зубы, что они могут треснуть.

Когда я думаю, что уже не могу больше терпеть, я слышу шаги. Подняв голову, я замечаю фигуру в двери. Джуд.