Осенний перелом

Эбигейль и ее брат-близнец Арбальд были младше Варрена на два года — разница, которую никогда не берут в расчет взрослые, предлагая детям поиграть вместе. А так как два брата фор Циррент жили по соседству и навещали друг друга запросто, дети их чаще бывали вместе, чем врозь. Варрен на правах старшего учил Арбальда стрелять и фехтовать, два наследника славного рода вместе мечтали о подвигах, славе и приключениях. Где они, те мечты… И где Арбальд, в шестнадцать лет вступивший в Колониальный корпус и уплывший утверждать власть андарской короны на Огненных островах… Единственная глобальная неудача Андара в колониальных войнах наследнику младшей ветви фор Циррентов стоила жизни. Арбальд сгинул бесследно: из отряда, получившего приказ разведать путь к таинственному храму аборигенов, не вернулся никто. А Огненные острова до сих пор, вот уж три десятилетия, сопротивляются всем попыткам присоединить их к цивилизованным землям.

Странное дело, Эбигейль перенесла разлуку с братом тяжелей, чем окончательную его потерю. Казалось, она потеряла Арбальда навсегда в тот самый миг, когда фрегат с гордым именем «Победитель» отошел от причала и расправил паруса. Гелли рыдала неделю, месяц ходила тихая, убитая горем, тень прежней хохотушки. Потом — медленно и трудно — начала учиться жить без брата. Тогда Варрен и заметил за кузиной новое странное свойство.

Случайно, ничего сама не подозревая, Эбигейль прикрывала семью от бед.

Она могла прийти к воротам конюшенного двора, когда мужчины собирались на охоту, и сказать:

— Мне скучно, возьмите меня с собой.

Пока ее спрашивали, точно ли она готова носиться целый день верхом по бездорожью, пока она убеждала, что не станет помехой, пока переодевалась — начиналась гроза, или буран, или проливной ливень, и оставалось только радоваться непредвиденной задержке.

Она могла потерять перчатку, или посадить пятно на платье, или ни с того ни с сего решить, что прическа ей не подходит — и опоздать к пожару, рухнувшему мосту или перевернувшимся каретам. Однажды из-за нее семья пропустила прием, на котором половина гостей слегла, отравившись грибами. В другой раз Эбигейль, наоборот, докучала отцу просьбами поехать в столицу раньше назначенного срока, — а в результате виконт фор Циррент успел предотвратить дерзкую кражу фамильного архива.

Трижды Эбигейль срывала Варрену свидания. В первый раз вроде бы ничего не произошло — не считая того, что девица утратила вдруг интерес к воздыхателю. Во второй — Варрен, опоздав на два с лишним часа, успел ровно к тому моменту, когда сидевшие в засаде наемники решили, что ждать больше нечего, и шумно направились греться в ближайший кабачок. Притаившийся за углом Варрен отлично слышал рассуждения о том, что «щенок втрескался в крошку Лилиту по уши и никуда от нее не денется, нынче не пришел, завтра прибежит». У него хватило ума отправиться разбираться не к красотке Лилите, а к порученцу начальника королевской полиции, Гренту Фенно-Дералю, с которым графа фор Циррента познакомили буквально накануне — тоже, к слову, благодаря «случайностям и совпадениям», происходившим вокруг кузины Гелли. В итоге «завтра» оказалось для Лилиты и содержавшей ее шайки далеко не таким радужным, как те надеялись, Фенно-Дераль получил первое служебное поощрение, а фор Циррент накрепко запомнил: чем доступней красотка, тем опасней поддаваться ее чарам.

Третий раз, однако, побил первые два по всем статьям. Начать с того, что барышня была вовсе не из доступных девиц — младшая дочь графа Аргайла, восходящая звезда балов и одна из самых завидных невест столицы. Граф поощрял ухаживания фор Циррента, барышня Беннифель молчала, скромно потупив взор, высший свет ждал свадьбы. Однако в тот самый вечер, когда Варрен собрался, наконец, официально попросить у графа Аргайла руки и сердца его прелестной дочери, в столицу внезапно прикатила Эбигейль, и визит пришлось отложить. А ночью скромная барышня сбежала с корнетом-кавалеристом, красавцем и героем, который не мог претендовать на ее руку исключительно из-за своего сомнительного происхождения.

Варрен, узнав, что его предполагаемая невеста тайно обвенчалась с другим, собрался с горя напиться, но странным образом вместо Офицерского собрания — где, собственно, и принято было по негласной традиции заливать вином победы и поражения, — забрел прямиком в Тайную Канцелярию. Как его разум мог настолько помутиться, Варрен не понял тогда и не пытался понять после. Всю ночь он проговорил с герцогом фор Тренди, возглавлявшим Канцелярию в те годы, а наутро распрощался с отцом, обнял кузину, поцеловал в нос маленькую сестренку и отбыл к тирисской границе, в заштатный городишко Кильнерен, славный живописными окрестными пейзажами, пивоварнями и контрабандным бренди.