Осенний мост

Ханако сказала Эмилии несколько слов на чужеземном языке. Эмилия кивнула. На лице ее отразилось разочарование.

Спасибо, Кими, — сказала Ханако. — Если ты уверена, что это уместно, мы проведем ночь здесь.

Конечно-конечно, госпожа Ханако! Эта хижина все равно больше не используется для медитаций. Мы просто восстановили ее потому… ну, потому, что она была здесь раньше. Я только сожалею, что большая часть монастыря не отстроена заново. Прежние монашеские кельи были бы просторнее и удобнее.

Нам будет очень удобно здесь, Кими. Спасибо тебе большое.

И вам спасибо, госпожа Ханако, госпожа Эмилия.

Когда Кими ушла, Эмилия сказала:

Было бы куда легче подтвердить или опровергнуть написанное в свитках, если бы мы знали, где стояли старые здания. Например, та келья. Автор рукописи заявила, что оставит знак своего пребывания там.

Боюсь, даже план не очень бы нам помог, — сказала Ханако. — Здание, в котором находилась та келья, могло быть разрушено несколько веков назад.

Но если бы у нас был план, мы могли бы установить, где оно находилось, и, не найдя никакого знака, о котором она упоминает, знали бы, что этим свиткам не стоит верить. — Она помолчала и добавила. — Я им в любом случае не верю.

Эмилия открыла свой саквояж и достала один из свитков. Они с Ханако уселись на пол и принялись вместе изучать его. За прошедшие годы Эмилия научилась сидеть на японский манер. Сидеть так часами напролет она не могла, но несколько минут — вполне.

Возможно, мы неправильно поняли этот абзац, — сказала Эмилия.

Нет, все правильно, — возразила Ханако и прочла из свитка: — «Мы встретимся в женском монастыре Мусиндо, когда вы войдете в мою келью. Вы заговорите, я — нет. Когда вы приметесь искать меня, вы меня не найдете. Как такое возможно? Вы не будете знать этого до тех пор, пока не появится дитя, но тогда вы будете знать все твердо».

Это предсказание не может не быть ложным, — сказала Эмилия.

Для нас это еще только должно произойти. Но автор пишет об этом как о чем-то уже свершившемся. Об истории.

Эмилия с сомнением покачала головой.

Как человек, который, предположительно, умер шестьсот лет назад, может говорить о чем-то, что произойдет в будущем, как о прошлом? Я не верю, что это было написано в древности. Я думаю, это подделка, состряпанная специально, чтобы причинить какой-то вред.

Ханако улыбнулась.

Вы начинаете думать, как мы, Эмилия.

Ну, я полагаю, это до определенной степени неминуемо, — сказала Эмилия. — Времена сейчас беспокойные, а у князя Гэндзи много врагов. Я думаю, некоторые из них совершенно лишены совести, и они пошли бы на все, лишь бы навредить ему.

Мне хотелось бы согласиться с вами, но я не могу, — сказала Ханако. — Заговор, подобный тому, который вы описываете, нельзя исполнить подобным образом. Во-первых, свитки принесли вам, а всем известно, что вы всецело преданы князю Гэндзи. Во-вторых, поскольку они написаны по-японски, следовало ожидать, что вы приметесь с кем-нибудь советоваться, а всем известно, что я — ваш ближайший друг. В моей преданности князю Гэндзи тоже нельзя усомниться. Таким образом, никак нельзя ожидать, что содержимое этих свитков станет достоянием общественности — а без этого чем они могут послужить подобному заговору?

Не хочешь ли ты сказать, что думаешь, будто эти свитки подлинные?

Я думаю, что нам не следовало приезжать в Мусиндо, — сказала Ханако.

Мне — следовало, — возразила Эмилия, упрямо поджав губы, — чтобы опровергнуть то, что здесь написано. Ты точно не боишься?

Нам не следовало сюда приезжать, — повторила Ханако.

Тут из-за двери донесся голос Таро.

Госпожа Ханако, я разместил людей в монастыре и вокруг него, как вы и приказали. Сегодня ночью я буду лично охранять внутренний дворик.

Пожалуйста, войдите, Таро, — сказала Эмилия.

Дверь скользнула вбок. Таро, оставаясь снаружи, поклонился.

Мне нужно приглядеть за людьми, госпожа Эмилия. Если вам что-нибудь потребуется, позовите, и к вам сразу же кто-нибудь придет.

Спасибо, Таро, — поблагодарила его Эмилия.

Когда мы были здесь в прошлый раз, мы были насквозь мокрые от лошадиной крови, — сказала Ханако.

Кажется, будто это было так давно, — сказал Таро. — С тех пор так много изменилось…

И еще больше изменится, — сказала Ханако. — Но мы должны оставаться непоколебимыми.

Воистину, — с поклоном отозвался Таро.

После того, как он закрыл дверь, Ханако прислушалась к звукам его удаляющихся шагов.

Что такое? — спросила Эмилия.