Осенний листопад (CИ)

      -Общее расположение треугольников напоминает какое-то благословение, - пробормотал Эирон. - Но буквенные контуры... я не слышал о таком. И вот эти символы... - он коснулся лопаток, и я еле подавила дрожь. - Похоже на божественные отметины. Ты пересекалась с богами в последнее время?

      -Я... нет, - ответила после недолгого колебания. Был Аполлон... но ведь это только сон? Я же жива, не так ли?

      Ведь сон же?..

      -Тогда совсем непонятно, - он убрал руку, я вздохнула от облегчения. - Как давно это появилось?

      -Заметила только утром, - ответила, поворачиваясь к нему лицом. Эирон казался погруженным в свои мысли, и никакой агрессии не ощущалось.

      Слава Богу!

      -Что тут происходит?

      Я улыбнулась и быстро подошла к Коту, стоящему в дверях. Прижалась к нему, обняла одной рукой - вторая была занята полотенцем - и счастливо проговорила:

      -Здорово, что ты пришел.

      -Неужели? - саркастически переспросил он.

      Я недоуменно отстранилась и подняла голову. Увидев его метающие молнии глаза, бьющуюся жилку и сурово сжатые губы, поёжилась.

      -Что-то не так? - спросила робко.

      -Что ты, дорогая, все прекрасно, - сыронизировал он. - Развлекаешься?

      Я проследила за направлением его взгляда и увидела Эирона, с расставленными ногами, руками в карманах и ленивой ухмылкой.

      Через секунду до меня дошло, что он имел в виду.

      -Нет! - воскликнула я, ловя его взгляд. - Все совсем не так! Это не то, о чем ты подумал!

      -Вот как? - он поднял бровь и смерил меня таким ледяным взглядом, что я буквально онемела. - А о чем я подумал?

      И, отцепив мои пальцы от рубашки, вышел из комнаты.

      Я стояла в дверях, все еще под впечатлением от его тона и взгляда. Язык по-прежнему отказывался подчиняться.

      Боже, что я наделала?!

      -Братику прищемили хвост, - насмешливо сказали за спиной.

      -Что ты наделал, - прошептала я. - Что ты наделал?!

      Эирона подняло вверх, он упал в сторону, оставив отпечаток в кафельной стене.

      -Что же ты наделал!

      Вокруг летали куски кафеля, лоскуты ковров, струи воды бешеного напора изгибались под невозможными углами.

      Я скрючилась на полу, обхватив себя руками.

      -Что же ты наделал!

      Узнав адрес водителя, из-за которого погибли мои родители, я взяла такси и поехала к нему. Не было никакого плана, да и толковых мыслей тоже, я просто хотела увидеть лицо человека, погубившего мою семью.

      Он жил в общежитии. Дверь открыла маленькая худенькая женщина с лицом, которое еще хранило прежнюю красоту и породистость, но было покрыто преждевременными морщинками, измождено и устало. Под глазами залегли темные, почти черные круги, правая щека была в лилово-синих отметках, такие же я увидела на руках, все остальное - насколько можно - было спрятано под одеждой.

      -Вы что-то хотели? - тихо спросила она.

      Я стояла в дверях, видела эту маленькую измученную женщину и недоумевала: почему она мирится с этим? Почему позволяет бить себя и, наверняка, унижать?

      -Ну кто там, Ленка? Какого дверь открыта?!

      Я вздрогнула. Женщина, Елена, затравленно посмотрела на меня и тут же опустила глаза.

      -Вы из поликлиники, да? Так все в порядке. Сотрясение уже прошло, - и она несмело улыбнулась, но эта улыбка только подчеркнула все: и нездоровый вид, и поношенную одежду, и страх в глазах.

      -Нет, - ответила я тихо. - Я не из поликлиники.

      Она посмотрела на меня с недоумением, который быстро сменился отчаянной надеждой и сразу же тоскливой обреченностью. Никогда еще я так хорошо не понимала, что говорят глаза другого человека.

      -Так откуда же вы?

      -Могу я пройти?

      Женщина посторонилась, пропуская меня, и замешкалась, закрывая дверь на замок, я же прошла в комнату, откуда доносился рев телевизора.

      Михаил Зареев сидел в глубоком кресле, пил пиво и заедал селедкой. На вид это человек лет пятидесяти, хотя на самом деле ему было тридцать пять, с опухшим от пьянства лицом, солидным пивным животиком и вздувшимися венами. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что он виновен.

      Зареев не оказался нормальным человеком с работой и семьей, который перебрал лишнее и по неосторожности задел чужую машину. И он явно не испытывал чувства вины. Зареев был пьяницей с огромным стажем, избывавшем свою жену и по пьяни погубившем мою семью.

      Можете ли вы представить, что я чувствовала, глядя на него?

      Он поднял мутные глаза и посмотрел на меня. Я буквально видела, как он пытается сквозь туман разглядеть, что за человек рядом.

      -Ну че, Ленка, где мое пиво? А, коза ты драная, где, я тя спрашиваю?!

      Он поднялся и всей своей массой двинулся на меня.

      Не было страха. Только решимость и холодное отчаяние.

      Он подошел слишком близко и протянул ко мне свои толстые лапы, я, не колеблясь, вскинула руки.

      Тогда, вопреки обычному состоянию, было совсем не сложно работать с живым существом. Зареева подняло над полом, силой мысли я выбросила его из квартиры, разбив окно, и, приблизившись, чтобы лучше видеть, подняла его вверх на высоту девятого этажа.

      Он истошно визжал и сыпал ругательствами, но в тот момент я была настолько абстрагирована от реальности, что это казалось лишь фоном для меня. Когда Зареев оказался на высоте, при падении с которой нельзя выжить человеку, я опустила руки.