Осенний лист или зачем бомжу деньги

Молодец, стажер, мысленно похвалил его майор, догадался, правильно определил место, с которого скорей всего был произведен выстрел из гранатомета. Позиция для стрельбы - лучше не придумаешь! А Свечкину, я бы сейчас такую свечку в одно место засадил, вмиг бы опыт приобрел! Свидетелей полно. Постояльцы, обслуга - кто-нибудь что-то все равно видел. На крыше 'бочки' наверняка следы остались. Там, может быть, даже сам гранатомет лежит. А он, сука, стоит, курит! А

Куканов, так тот вообще дрыхнет, и дела нет.

Но устраивать разнос своим подчиненным Гоша не стал.

- Погибшие?

Свечкин с Митрошиным выбросили окурки.

- Здравия желаем, товарищ майор.

- Погибшие? - повторил Гоша свой вопрос.

- Двое…, вроде бы, - неуверенно доложил Свечкин.

- Что значит 'вроде бы'?

- Один мертвяк целый, только в крови весь, а второй…в мешке. Его эмчээсники по кускам собрали и в мешок сложили.

- Чьи трупы?

Свечкин пожал плечами.

- Что? - округлил глаза Мотовило. - Еще не выяснил?

- У того, который целый, я карманы проверил. Документов нет. А второй… Там каша сплошная. Давайте, товарищ майор, судмедэксперта дождемся. Он и определит, сколько их там, в мешке - один или больше.

И документы заодно…

- Трупы где?

- А вон там, - Свечкин ткнул пальцем в темноту. - На газоне лежат.

Их туда эмчээсники положили.

- Так. - Мотовило скрестил руки на груди и стал отдавать приказания, соображая, как бы не приказать чего лишнего: - Найти администратора. Выяснить, кто в этом номере жил и сколько человек там жило. Кто с ними еще был в этой гребаной гостинице. В соседних номерах и вообще. Всех, кто может иметь отношение к погибшим, вычислить и сюда ко мне. Вопросы?

- Никак нет, - угрюмо ответил Свечкин.

- Куканова разбудите, а то проспит все царствие небесное, - зло бросил Мотовило на ходу, направляясь к тому месту, где лежали тела.

- Товарищ майор! - догнал его Петровский. - Георгий Иванович!

Можно я на 'бочку' слазаю? Думаю, оттуда стреляли.

Мотовило резко повернулся к стажеру и почувствовал, как у него задергалось нижнее левое веко, мелко и противно. Он внимательно посмотрел в широко открытые глаза юноши, помолчал и сказал резковато, пытаясь скрыть за этой резкостью неловкость перед своим подчиненным за то, что этот честный и искренний парень, не знакомый с жестокой, иногда грязной правдой жизни, абсолютно прав, а его начальник - продажная шкура:

- Я вам что приказал, товарищ стажер? Вычислить всех, кто связан с погибшими. Уяснил? А на 'бочке' тебе делать нечего. Не стреляли оттуда. Это была ручная граната и взорвалась она внутри апартаментов. Неосторожное обращение с боеприпасами.

- Но товарищ майор…

- Ты мой приказ слышал?

- Да… Так точно!

- Вот и выполняй. А то Свечкину с Кукановым без тебя не управиться.

- Есть, - нехотя произнес стажер и отошел.

- Эй! - окликнул его Мотовило через секунду. - Петровский!

Стажер подбежал, радостный, в надежде, что шеф неожиданно изменил свое мнение относительно причины взрыва.

- Так я слажу?

- Скажи Степе, пусть подгонит УАЗик, фарами посветит. Ни видно ни хрена.

- Есть, - разочарованно произнес Петровский.

Сидорова Мотовило узнал сразу, хотя лицо Алексея было залито кровью так плотно, словно на Сидорове была маска. Узнал по росту, телосложению и длинным слегка вьющимся волосам. Да и черты лица под кровавой маской были его, сидоровские.

Вот и все, подумал он, и ощутил какое-то странное облегчение.

Сидорова больше нет. Теперь ему, Гоше Мотовило, не перед кем оправдываться в своей слабости. Нет больше в живых человека, перед которым ему было бы стыдно. Теперь все пойдет по начертанному кем-то плану. Кем-то? Да уж ясно кем - Пархомом и его высокопоставленными помощниками. Пархом оказался сильнее. Наглее и решительнее, а значит сильнее. Пархом и такие, как он - хозяева жизни. А потому они наглые и решительные и легко решают свои проблемы. Выстрелом из гранатомета, например.

Сейчас надо просто-напросто ничего не делать, вернее, делать то, что скажут и все будет шито-крыто. Так было часто. Так было всегда.

…Сидорова не воскресить. Екатерину не воскресить. Самсонова не воскресить. Шульмана и бомжа Юрку Грибоеда не воскресить. А ему,

Гоше Мотовило жить надо. У него Наденька! Ему надо жить, карабкаться, приспосабливаться… Ради жены, ради Наденьки!

Мотовило подошел к телу Сидорова и опустился перед ним на корточки. Тело было еще теплым, но пульс на шее не прощупывался.

- Ты чего там, над трупаком колдуешь? - услышал он за спиной голос

Смоленцева и оглянулся.

Подполковник Смоленцев подошел в сопровождении следака из городской прокуратуры Байкалова, прихвостня малюткинского, и судмедэксперта, худого и долговязого Эдгара Яновича Мому с очками, задвинутыми на крутой лоб с залысинами.

Байкалов был, как всегда жизнерадостен и одет в костюм от Хуго

Босс, словно приехал не на место взрыва, а на банкет. Да и чего бы ему, Байкалову, не радоваться жизни, если он всегда так богато упакован, разъезжает по городу на новеньком 'Фокусе', а не на видавшей виды шестере, если жена фотомодель, а сын от первого брака учится где-то за границей?