Осенний лист или зачем бомжу деньги

…До врезки оказалось всего около трехсот шагов. Над трубой метрового диаметра, из которой в коллектор стекала зловонная жижа, был перекинут железный мостик. Рядом с мостиком в стене Сидоров увидел узкий и низкий проем, в который они не преминули войти и, втягивая головы в плечи, чтобы не расшибить их о неровно уложенные бетонные плиты потолка, прошли по длинному темному коридору метров пятьсот. Сидоров шел впереди и освещал дорогу фонарем. Сначала луч света был ярким, но вскоре батарейка в фонаре стала садиться, и свет ослабел. А потом и вовсе потух. Они оказались в кромешной темноте.

- И что? И куда дальше? - громким шепотом произнес Альфред, в этом шепоте Сидоров уловил нотки обеспокоенности, граничащей с отчаянием и паникой. - Может быть, вернемся? Найдем другой фонарь и вернемся…

Слабак, какой же ты слабак, подумал Сидоров и решил немного взбодрить своего малодушного попутчика.

- Торопиться нам некуда, - спокойно сказал он. - Сейчас потихоньку прощупаем тут все, и домой пойдем. И опасаться нам некого и нечего.

Мы здесь совершенно одни, а о том, где мы никто не знает. Так что, бросать все и возвращаться, когда мы уже почти у цели, глупо. Не зря же мы сюда пришли.

- Но не видно же не зги!

- По звуку ориентироваться можно. Слышишь, шум под ногами?

- Мне кажется, он отовсюду идет.

- Ну, хорошо, - согласился Сидоров. - Еще метров сто пройдем и возвращаться будем.

Шагов через пятьдесят Сидоров, шедший впереди, нащупал справа боковое ответвление коридора и свернул, увлекая за собой Альфреда.

Потом было еще несколько ответвлений. Сидоров решил идти зигзагом.

Если вначале он сворачивал направо, то следующим поворотом должен быть левый. А Молотилов плелся следом, держась за хлястик

Сидоровского бушлата, и чуть не плакал.

- Свет, - тихо сказал Сидоров, останавливаясь.

- Где?

- Не видишь? В конце тоннеля, как и положено.

- Что положено?

Сидоров не ответил.

Свет казался каплей молока, растворенной в большой грязной луже.

Идя вперед, Сидоров отмечал в уме, сколько боковых левых и сколько правых свертков они миновали.

Помещение, в котором они оказались минут через десять, освещено не было. Свет в него проникал сквозь плохо зачеканенные отверстия в перекрытии, откуда сверху спускались трубы и через щель в железной двери, к которой вели четыре крутые ступени. Поискать, так наверняка где-то должен был отыскаться выключатель, но Сидоров не стал этого делать. Он подошел к двери, аккуратно потянул ее на себя, та оказалась закрытой снаружи - клацнул металлом навесной замок.

Приложив ухо к щели, Сидоров прислушался. Альфред тоже выставил ухо вперед.

- Здорово, Колобок, - услышал Сидоров насмешливый голос, слегка искаженный множественным эхо, как бывает, если помещение большое и много воды. - Подмылся, как я говорил? А то в бассейн не пущу.

Сидоров взглянул на Альфреда и сквозь полумрак увидел, как тот вздрогнул и напрягся.

- Пархом…, - выдохнул Молотилов.

- Твои горцы - чистые церберы…

- А это Усков…

- Видишь, как удачно попали? - шепотом спросил Сидоров. - Это все ты. Это твоя ненависть к Пархому нас сюда привела. Но, тихо…

…Усков неуютно заерзал в кресле.

- Что ты сфинктер массируешь? - усмехнулся Пархом. - Тебя убивать никто не придет. Это мой кидок, ты в стороне. Как всегда, впрочем.

- Я твой партнер, Макс. Если к тебе пришли вот просто так, зная, что у тебя абреков сотня, то уж меня… У меня охрана только в банке. В доме четверо охранников, да и какие это охранники?

Пенсионеры. А езжу я вообще один, без водителя-телохранителя.

- Да не ссы ты! Кому ты нужен? Никто не придет тебя убивать.

Некому. Кто у Катьки был? Одни знакомые торгаши. Партнеры, контрагенты и прочая хренотень. А торгаш торгашу - волк, конкурент и сволочь! Никто мстить не придет. Каждый за себя колотится.

- Но Шульман же пришел!

- Шульман был психом.

- А Молотилов? А Сидоров, первый муж Екатерины?

- Молотилова я сам ищу, а он от меня прячется. Из него мститель хреноватый. А о Сидорове мне и думать лень. Сколько лет прошло, как они с Катькой расстались? То-то. Где он, Сидоров? Сгинул на просторах нашей могучей и необъятной…

'Зря ты меня со счета списал, ублюдок!', - подумал Сидоров, злорадно усмехнувшись.

Что-то загрохотало, это Альфред случайно столкнул лежащий на ступенях разводной ключ, по-видимому, забытый здесь нерадивым сантехником.

- Ты чего гремишь? - зло прошептал Сидоров Альфреду.

- Я нечаянно…

- Тихо будь!

- И вообще, не от этих мстителей опасность идет, - задумчиво сказал Пархом, не услышав шума в подвале.

- Самсонов?

Пархом кивнул.

- Я позвал тебя, чтобы ты мне рассказал, как идут дела по выводу моих активов из банка и переводу их на зарубежные счета.

- Что, так все серьезно?

- Я вопрос задал. Чисто конкретный.

Усков пожал плечами:

- Технологическая цепочка подготовлена. И здесь и в оффшоре. Счета открыты. Даешь отмашку и бабки пошли. Вопрос двух секунд.

- Что с черной наливкой?

- Лимон дополнительно обналичил, как ты просил.

- Где он?

- В банке. В ячейке. - Усков удивленно взглянул на Пархома. - Где же еще деньгам храниться?