ОСЕННИЙ ЛИС

Сейчас, когда между ними не было запотевшего оконного стекла, Иоганн Готлиб смог лучше рассмотреть своего нежданного гостя.

Теперь аптекарь понял, что первое впечатление его обмануло: юноша был не столь уж высок, как казалось, но странное сочетание худобы и угловатости создавало иллюзию большого роста. Резкие черты лица и шрам на виске слегка старили его; рыжие всклокоченные волосы и пух на подбородке, наоборот – делали моложе. Одежда и чересчур мягкое произношение выдавали в нем южанина, а легкая походка – уроженца гор. Э-э, да он хромает!

«Сколько же ему лет?»– неожиданно для самого себя задумался вдруг Готлиб, и понял, что не сможет пока ответить на этот вопрос.

Он опустился в свое любимое кресло и указал рукой на стул:

– Присаживайся.

– Благодарю. – Гость подошел к камину и протянул руки к огню. – Я тут постою.

Потухшие было угольки вдруг замерцали трепетными язычками, бросая в комнату бледные отсветы. За окном постепенно темнело.

– Огонь ты тоже любишь? – спросил аптекарь.

– Огонь? – тот пожал плечами. – Наверное… А что?

С промокших рукавов его рубашки поднимался пар.

Готлиб уселся поудобнее и вытащил из футляра гусиное перо.

– Ну-с, зачем ты хотел меня видеть?

Парень поднял взгляд.

– Я только вчера пришел в Гаммельн… – сказал он, разминая озябшие пальцы.

– На заработки?

– Нет, по делу. Но денег у меня и вправду нет.

Аптекарь нахмурился:

– А причем же здесь я?

– Вы ведь знахарь?

– Фармациус! – недовольно поправил тот.

– Да… э-ээ… Фар-мацeс, – паренек с трудом повторил незнакомое слово и сбросил на пол слегка подмокший заплечный мешок. – У меня здесь травы. Редкие. С гор. А мне нужны деньги. Вот…

Старик заинтересованно подался вперед.

– Почему ты думаешь, что я их куплю? – спросил он.

Тот пожал плечами и вместо ответа развязал мешок.

На стол высыпались многочисленные свертки, пучки трав и кореньев. Их было столько, что некоторые даже упали на пол.

У Готлиба перехватило дыхание. Если бы из мешка незнакомца хлынул вдруг золотой песок, аптекарь удивился бы меньше: мало того, что это были редкие травы – это были ОЧЕНЬ редкие и вдобавок, прекрасно собранные травы!

Некоторое время он перебирал тонкими старческими пальцами сухую зеленую россыпь, поднося к самому лицу пучок за пучком, и не верил своим глазам. Карагана и бризалис! Бевисса! Адонис! А этот липкий комок… неужели… Горный Воск?!

Пришелец терпеливо ждал ответа.

– Откуда это у вас? – срывающимся голосом спросил аптекарь, невольно переходя на «вы». – Кто вам это дал?!

Тот пожал плечами:

– Я собирал сам.

– Молодой человек, да у вас талант! Кто вас учил?

– Дед Вазах, – хмуро сказал юноша. – Так вы купите их?

Иоганн Готлиб осторожно отложил в сторону связку кореньев и задумался.

– У меня есть другое предложение, – сказал он. – Травы эти я, конечно, куплю, но если ты и вправду так сведущ в этом деле, может, ты согласишься стать на время моим помощником? Скажем, на месяц. Осень – слишком напряженная пора, и сам я не справляюсь – годы уже не те.

– Если так, то сколько вы будете мне платить? – помолчав, спросил тот.

– Ну, – Готлиб откинулся на спинку кресла. – Талер в неделю тебя устроит? Жилье, правда, найдешь сам.

– Согласен, – поколебавшись, ответил тот.

– Что ж, – аптекарь глянул в окно. – Уже стемнело. Ночуй сегодня у меня, вон в той комнате.

– Хорошо, – кивнул юноша и направился к дверям.

Старик нахмурился, что-то мучительно припоминая, и вдруг прищелкнул пальцами:

– Чуть не забыл! Как твое имя?

Тот обернулся.

– Зовите меня Жуга.

– Э-ээ… Шуга? – переспросил аптекарь, – или… Зуга?

Паренек впервые за весь вечер усмехнулся.

– Нет, – сказал он, – просто Жуга. Жу-га.

Дверь за ним закрылась.

* * *

Серое на черном. Черное на сером. Шорохи в ночи.

Пробуждение: вода, вода!!!

Быстро бегом вприпрыжку по холодным камням озябшими лапками – выше выше выше! – сквозь узкий извилистый лаз, где стены щекочут кончики усов запахом мокрой земли – куда теперь? Туда! Неровный камень высоких серых ступеней – здесь тепло – расшатанные доски – здесь недавно кто-то пробегал выше… когда-то…

Пустота, большая-большая пустота! Дышащая темнота запахов – много-много… Здесь кто-то есть – спит – разлито легкое дыхание, ветер холодит мокрую шерстку, в нос попала во… во…

– Чхи!

!!!!!!

Нет, тихо…

Черное на сером неровной горой.

Из угла в угол вдоль стен, из угла в угол – туда, откуда вкусный запах гречки. Поддается с легким треском под натиском острых зубов мягкая ткань.

Сухой шорох крупы, и сразу – скрип над головой…

!!!!!!

Скорее прочь! ско…

Спящий повернулся на другой бок, хмыкнув недоуменно: странный сон!

Легкая серая тень метнулась в угол, нырнула в щель меж двух покоробленных досок. Послышался мягкий дробный топоток, и все стихло.

На сером полу, возле разодранной котомки чернела ровной горкой рассыпанная крупа.

* * *