Осенний Лис

Они стояли на границе темноты и света. Пламя факела потрескивало и трепетало, колеблемое током воздуха. Бертольд и Золтан переглянулись, увидев высеченные в камне стёртые ступени.

– Лестница? Это тоже не доказательство. А ну как это горцы промышляли?

Жуга нагнулся, всматриваясь.

– Не похоже… Шварц, посвети.

Факел вдруг вспыхнул, высветив размытую серую фигуру на фоне серой же стены, и погас. Три путника шарахнулись назад.

Гном вышел из темноты и замер недвижим, угрюмо глядя на людей.

* * *

Коренастый, крепко сбитый, он перегораживал проход не хуже каменной стены. В руках его был топор, притом тяжёлый – орудовать таким можно было лишь двумя руками, и по тому, как гном его держал, было видно, что обращаться с этой штукой он умеет. Жуга сразу понял, что шансов победить дварага в драке нет – гном знал пещеру как свои пять пальцев, биться с ним в узком коридоре мог только один, а топор и сильная рука делали опасным даже неумелого противника. Жуга успел бы вынуть меч, но что с того? Ведь перед ним ещё стоял Бертольд. Вдобавок кто мог поручиться, что гном пришёл один?

Отступать было некуда.

Жуга почувствовал руку Золтана на своём плече.

– Давай, Жуга, – сказал негромко он. – Давай. Поговори с ним.

Гном молчал.

–  Аой, тангар. – Жуга поднял руку, показав открытую ладонь. – Аой!

Ответа не было.

– Чего ты умолк? – прошипел Бертольд, не отводя глаз от топора.

– Я больше ничего по-ихнему не знаю! – раздражённо прошептал Жуга.

– Чего сказал-то хоть?

– Поздоровался… вроде бы.

Они умолкли. Шло время. Солнце село, снаружи становилось всё темнее. Соответственно темнело и в пещере. Пчёлы их упорно не хотели замечать, хоть загово́р – и травник это чувствовал – давно утратил силу. Браслет кололся, камень в нём пульсировал неровным отблеском, почуяв волшбу. Пещерного стража почти не было видно, когда топор в руках дварага опустился.

– Ты, – он указал рукою на Жугу, – который с камнем. Подойди.

Жуга кивнул и сделал шаг вперёд. Ему подумалось, что Золтан не ошибся в своих предположениях – голос у гнома и вправду был ужасно хриплым. Но в нём не чувствовалось возраста: так мог говорить простуженный старик, а мог и мальчишка, у которого ломается голос.

– Ты с мечом?

– Ты говоришь так, будто ждал меня, двараг.

– Такое время. Ждали, да. У каждого входа стоят посты.

Гном избегал длиннот и сложных фраз.

– Ты проведёшь нас к тем, кто знает?

Тот усмехнулся сухо, без улыбки.

– С тех пор как государь Лаурин запретил горным цветам расцветать, путь вашему народу к нам заказан. Думаешь, если выучил приветствие, так перед тобой откроются все двери? Напрасно. Кто может поручиться за тебя?

– Стригой, который жил у Вазаха.

– Домовые не в счёт: им давно уже нет веры. Кто ещё?

– Лепрехун[13] Яртамыш.

– Можно подумать, что на мне его ботинки… – ворчливо хмыкнул тот, однако голос его заметно смягчился. – Благодари свой камень, ты, держащий слово. Покажи меч.

Жуга потянулся к плечу. Клинок с железным шорохом покинул ножны и замерцал в темноте. Гном протянул руку. Узловатые пальцы пробежались по лезвию. Меч вспыхивал от их прикосновений, сталь запела тонко и мелодично. Лис плясал у рукояти – чёрное на серебре.

– Хриз… – благоговейно выдохнул двараг. Глаза его блеснули. – K’zier Xiaal, Серая Сталь… Хвала Имиру, это он! И он… – Двараг сглотнул, поднял взгляд и докончил: – Он в самом деле остановил свой выбор на тебе.

– Я…

– Считай, что я тебе поверил.

– Почему?

– Если б ты хотел меня убить, то вынул бы топор. Спрячь его. Сейчас же.

– Хорошо. – Жуга убрал меч в ножны. – Но в таком разе скажи, чего ради вы охотились за ним?

– Охотились не мы, – ответил тот и сунул топор за пояс.

– А кто?

– Узнаете. Я постараюсь вам помочь. После. А сейчас идите за мной.

Он повернулся и направился в глубь пещеры. Травник не двинулся.

– Двараг!

– Что?

– Меня зовут Жуга.

Гном коротко кивнул, будто принимая клятву.

– Рагнур, сын Андвари, – сказал он просто и без всяких колебаний.

– Бертольд, прозванный Шварцем, – представился монах.

– Зови меня Золтан, – сказал Хагг.

Рагнур пристально посмотрел на него и растворился в темноте.

* * *

Они шли вперёд и вниз. Факелы давно погасли, но странное дело – с приближением дварага стены пещеры начинали светиться тусклым серым светом. Проход, казалось, начинался ниоткуда и смыкался сразу за спиной – слепая кишка в утробе каменной горы. Гном не оборачивался – то ли был уверен, что путники и так никуда не денутся, то ли что ещё: попробуй угадай, что у дварага на уме. Топор его оставался за поясом. Туннель петлял, то расширяясь, то сужаясь, низкий потолок заставлял путников пригибаться. Гному, впрочем, это совершенно не мешало: хоть и широкоплечий, ростом он был Жуге едва по грудь – не хватит, чтоб сойти за человека, но достаточно, чтоб с ним считались. Один раз по пути попался мост, узкий, без перил и скользкий от стекавшей влаги. Внизу скорее угадывался, чем слышался далёкий шум – там несла свои воды скованная камнем Яломица. За весь долгий путь никто не произнёс ни слова, только Шварц пыхтел под тяжестью мешка и бормотал ругательства, когда ударялся головой.