Осенний квартет

Они разошлись. Эдвин, Летти и Норман пошли к отцу Г., который, сдерживая нетерпение, поджидал их у своей машины. Эдвин сел на переднее сиденье рядом с отцом Г., а Летти и Норман втиснулись на заднее, где стоял чемодан с облачением отца Г. Двое спереди вели оживленный разговор главным образом на церковные темы, а те, что сидели сзади, ехали молча. Норман не знал, о чем сейчас можно говорить, и даже не умел разобраться в своих ощущениях, чувствуя только, что похороны дело печальное, но Летти было тоскливо, точно со смертью Марсии она осталась одна-одинешенька. А ведь они и близкими друзьями не были.

21

— Да, кто бы мог подумать…

Норман обязательно должен был сказать нечто подобное, подумала Летти, вспомнив, как они завтракали в ресторане. Да, кто бы мог подумать тогда в «Рандеву», что следующая их встреча будет такой. Правда, теперь с ними отец Г., а это несколько меняло дело.

— Ну-с, так… — Отец Г. взял меню и стал изучать его. Он полагал, что стоимость завтрака поделят они с Эдвином: Летти — женщина, а Норман не совсем тот человек, от которого можно ждать, что он угостит вас. Готовясь к похоронам, отец Г. прикидывал, что будет после них, так как у покойной, кажется, нет родственников, которые могли бы устроить поминки. Может быть, Эдвин пригласит их всех к себе, предположил он, но потом узнал с облегчением, что тот, видимо, передумал и остановил свой выбор на ближайшем от этих мест ресторане с подачей спиртных напитков. Так гораздо лучше, чем тесниться в ужасающе безвкусной гостиной его пригородного дома и пить сладкий херес или неизбежную чашку чая. А удобно ли будет, думал отец Г., заказать то, что ему сейчас в самый раз… сухое мартини?

— Я чувствую, надо выпить, — сказал Эдвин, как бы откликнувшись на мысль отца Г.

— Да, я тоже… — пролепетала Летти.

— Такой денек кого хочешь подкосит, — хмуро выговорил Норман. Он собирался сказать, что человека подкашивают похороны, но это слово как-то не давалось ему, точно он и в мыслях его не держал, уж не говоря о том, чтобы произнести вслух.

При такой поддержке отец Г. решил, что надо действовать, и действовать незамедлительно. Он подозвал официанта и заказал напитки: Эдвину и Норману полусухой херес, себе — сухое мартини, а даме… Колебания Летти, ее неуверенность, следует ли им пить спиртное, поскольку бедняга Марсия ничего такого и в рот не брала, отец Г. расценил как женскую скромность или неосведомленность в делах пития. — А что, если сухое мартини? — предложил он. — Это вас подбодрит.

— Да, я чувствую, мне надо что-нибудь такое, — согласилась Летти и, выпив мартини, поняла, что оно в самом деле подбодрило ее. А ведь верно, подумала она, в такие минуты это действительно подкрепляет. И кроме того, Летти стало ясно, что, хотя бедняги Марсии больше нет с ними, они, все четверо, живые люди — Эдвин, как всегда степенный, седой, Норман явно чем-то взволнован, а отец Г. — распорядительный священник с повадками командира. Оглядевшись по сторонам, Летти увидела корзину искусственного душистого горошка неестественно ярких цветов, компанию «бизнесменов» за длинным столом и двух элегантно одетых женщин, которые сравнивали образцы материалов на занавески. Ощущая свою жизнестойкость, она поддалась на уговоры отца Г. и выбрала себе oeufs Florentine, потому что это звучало заманчиво. Отец Г. заказал бифштекс, Эдвин — запеченную камбалу, а Норман — цветную капусту в сухарях. — У меня аппетита нет, — добавил он, тонко намекнув остальным, что им тоже не мешало бы сдерживать свои аппетиты.

— Вы теперь на пенсии? — сказал отец Г., заводя разговор с Летти. — Это, должно быть… — и запнулся в поисках слова, которым можно было бы описать положение Летти. — …открывает большие возможности, — наконец-то нашелся он, вспомнив, что вся наша жизнь есть не что иное, как большая возможность.

— Да, конечно! — После сухого мартини Летти свои возможности несколько переоценила. — Я теперь могу чем угодно заниматься.

— Это можно по-разному истолковать, — сказал Норман, вернувшись к своему обычному зубоскальству. — Интересно, что вы там затеяли?

— Да нет, ничего особенного, — сказала Летти. — Просто у меня больше свободного времени — для чтения… и всяких других дел.

— А-а, понятно, дела общественные, — сказал отец Г., одобрительно кивнув головой.

— По-моему, Летти надо больше получать от патронажной службы, чем отдавать ей, — сказал Эдвин. — Ведь она как-никак ушла на покой, принадлежит к старшему поколению, если можно так выразиться.

Летти подумала, как нехорошо со стороны Эдвина совать ее в эту категорию, когда она, несмотря на возраст, почти не поседела, и отца Г., похоже, оттолкнула такая малопривлекательная характеристика. Он не любит ни пожилых, ни престарелых, ни стариков со старухами — называйте их, как хотите.

— А что мы дальше закажем? — спросил Эдвин.

— Помните последнюю нашу встречу? — вдруг спросил Норман. — Что мы тогда ели?

— По-моему, у нас с вами был яблочный пирог и мороженое, — сказала Летти.